— Еще бы ты-то отказывался! — с досадой проговорил генерал, не желая даже и сдерживать досады. — Тут, брат, дело уж не в том, что ты не отказываешься, а дело в твоей готовности, в удовольствии,
в радости, с которою примешь ее слова… Что у тебя дома делается?
Неточные совпадения
— Нет? Нет!! — вскричал Рогожин, приходя чуть не
в исступление от
радости, — так нет же?! А мне сказали они… Ах! Ну!.. Настасья Филипповна! Они говорят, что вы помолвились с Ганькой! С ним-то? Да разве это можно? (Я им всем говорю!) Да я его всего за сто рублей куплю, дам ему тысячу, ну три, чтоб отступился, так он накануне свадьбы бежит, а невесту всю мне оставит. Ведь так, Ганька, подлец! Ведь уж взял бы три тысячи! Вот они, вот! С тем и ехал, чтобы с тебя подписку такую взять; сказал: куплю, — и куплю!
— Едем! — заревел Рогожин, чуть не
в исступлении от
радости. — Ей вы… кругом… вина! Ух!..
Он от
радости задыхался: он ходил вокруг Настасьи Филипповны и кричал на всех: «Не подходи!» Вся компания уже набилась
в гостиную. Одни пили, другие кричали и хохотали, все были
в самом возбужденном и непринужденном состоянии духа. Фердыщенко начинал пробовать к ним пристроиться. Генерал и Тоцкий сделали опять движение поскорее скрыться. Ганя тоже был со шляпой
в руке, но он стоял молча и все еще как бы оторваться не мог от развивавшейся пред ним картины.
Это мне баба сказала, почти этими же словами, и такую глубокую, такую тонкую и истинно религиозную мысль, такую мысль,
в которой вся сущность христианства разом выразилась, то есть всё понятие о боге как о нашем родном отце и о
радости бога на человека, как отца на свое родное дитя, — главнейшая мысль Христова!
Ум, сердце озарялись необыкновенным светом; все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались
в какое-то высшее спокойствие, полное ясной, гармоничной
радости и надежды, полное разума и окончательной причины.
Теперь мрак рассеян, демон прогнан, сомнений не существует,
в его сердце
радость!
— Трудно объяснить, только не тех, про какие вы теперь, может быть, думаете, — надежд… ну, одним словом, надежд будущего и
радости о том, что, может быть, я там не чужой, не иностранец. Мне очень вдруг на родине понравилось.
В одно солнечное утро я взял перо и написал к ней письмо; почему к ней — не знаю. Иногда ведь хочется друга подле; и мне, видно, друга захотелось… — помолчав, прибавил князь.
— Милый князь, — продолжал князь Щ., — да вспомните, о чем мы с вами говорили один раз, месяца три тому назад; мы именно говорили о том, что
в наших молодых новооткрытых судах можно указать уже на столько замечательных и талантливых защитников! А сколько
в высшей степени замечательных решений присяжных? Как вы сами радовались, и как я на вашу
радость тогда радовался… мы говорили, что гордиться можем… А эта неловкая защита, этот странный аргумент, конечно, случайность, единица между тысячами.
Как это странно!» — проговорил он чрез минуту даже с какою-то грустью:
в сильные минуты ощущения
радости ему всегда становилось грустно, он сам не знал отчего.
Аглая вдруг вспыхнула от удовольствия. Все эти перемены происходили
в ней чрезвычайно откровенно и с необыкновенною быстротой. Князь тоже обрадовался и даже рассмеялся от
радости, смотря на нее.
Как ни хотелось пофанфаронить
в эту минуту Гане, но не мог же он не выказать своего торжества, да еще после таких унизительных предреканий Ипполита. Самодовольная улыбка откровенно засияла на его лице, да и Варя сама вся просветлела от
радости.
Но проглядывает на каждой странице
радость в унижении Наполеона, и если бы можно было оспорить у Наполеона даже всякий признак таланта и
в других кампаниях, то Шаррас, кажется, был бы этому чрезвычайно рад; а это уж нехорошо
в таком серьезном сочинении, потому что это дух партии.
В том-то и
радость моя, что я теперь убежден, что вовсе не бездна, а все живой материал!
Странно: князь начал ему вдруг, с
радости, рассказывать, лепеча и почти не договаривая слов, как он ждал его сейчас
в коридоре,
в трактире.
Здесь царствовала такая прохлада, такая свежесть от зелени и с моря, такой величественный вид на море, на леса, на пропасти, на дальний горизонт неба, на качающиеся вдали суда, что мы,
в радости, перестали сердиться на кучеров и велели дать им вина, в благодарность за счастливую идею завести нас сюда.
Неточные совпадения
Что за черт!
в самом деле! (Протирает глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от
радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то пошло!
Но
радость их вахлацкая // Была непродолжительна. // Со смертию Последыша // Пропала ласка барская: // Опохмелиться не дали // Гвардейцы вахлакам! // А за луга поемные // Наследники с крестьянами // Тягаются доднесь. // Влас за крестьян ходатаем, // Живет
в Москве… был
в Питере… // А толку что-то нет!
На
радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А с толком дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — //
В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
В дому-то мало
радости: // Избенка развалилася, // Случается, есть нечего — // Смеется дурачок!
Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за
радость и выучиться? Мы это видим своими глазами
в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья тотчас выберут еще
в какую-нибудь должность.