Неточные совпадения
Но именно вот
в этом холодном, омерзительном полуотчаянии, полувере,
в этом сознательном погребении самого себя заживо с горя,
в подполье на сорок лет,
в этой усиленно созданной и все-таки отчасти сомнительной безвыходности своего положения, во всем этом яде неудовлетворенных желаний, вошедших внутрь, во всей этой лихорадке колебаний, принятых навеки решений и через
минуту опять наступающих
раскаяний — и заключается сок того странного наслаждения, о котором я говорил.
«Куда пошла она? и зачем я бегу за ней? Зачем? Упасть перед ней, зарыдать от
раскаяния, целовать ее ноги, молить о прощении! Я и хотел этого; вся грудь моя разрывалась на части, и никогда, никогда не вспомяну я равнодушно эту
минуту. Но — зачем? — подумалось мне. — Разве я не возненавижу ее, может быть, завтра же, именно за то, что сегодня целовал ее ноги? Разве дам я ей счастье? Разве я не узнал сегодня опять,
в сотый раз, цены себе? Разве я не замучу ее!»
Неточные совпадения
То, что он теперь, искупив пред мужем свою вину, должен был отказаться от нее и никогда не становиться впредь между ею с ее
раскаянием и ее мужем, было твердо решено
в его сердце; но он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть
в воспоминании те
минуты счастия, которые он знал с ней, которые так мало ценимы им были тогда и которые во всей своей прелести преследовали его теперь.
И он старался вспомнить ее такою, какою она была тогда, когда он
в первый раз встретил ее тоже на станции, таинственною, прелестной, любящею, ищущею и дающею счастье, а не жестоко-мстительною, какою она вспоминалась ему
в последнюю
минуту. Он старался вспоминать лучшие
минуты с нею; но эти
минуты были навсегда отравлены. Он помнил ее только торжествующую, свершившуюся угрозу никому ненужного, но неизгладимого
раскаяния. Он перестал чувствовать боль зуба, и рыдания искривили его лицо.
Я несколько
минут смотрел ему пристально
в лицо, стараясь заметить хоть легкий след
раскаяния. Но мне показалось, что он удерживал улыбку.
«Как он любит меня!» — твердила она
в эти
минуты, любуясь им. Если же иногда замечала она затаившиеся прежние черты
в душе Обломова, — а она глубоко умела смотреть
в нее, — малейшую усталость, чуть заметную дремоту жизни, на него лились упреки, к которым изредка примешивалась горечь
раскаяния, боязнь ошибки.
В минуту падения она вскочила, как и все, и стояла, вся помертвев и, конечно, страдая, потому что была всему причиною, но услышав такие слова, она вдруг, почти
в мгновение, вся вспыхнула краской стыда и
раскаяния.