Неточные совпадения
Эта-то вот скаредная последняя тысяча (чтоб ее!..) всех трех первых стоила, и кабы не
умер я перед самым концом (всего палок двести только оставалось), забили бы тут же насмерть, ну да и я не дал себя в обиду: опять надул и опять обмер; опять поверили, да и как не поверить, лекарь верит, так что на двухстах-то последних, хоть изо всей злости били потом, так били, что в другой раз две тысячи легче, да нет, нос
утри, не забили, а отчего не забили?
Он
умер утром, в те минуты, когда гудок звал на работу. В гробу лежал с открытым ртом, но брови у него были сердито нахмурены. Хоронили его жена, сын, собака, старый пьяница и вор Данила Весовщиков, прогнанный с фабрики, и несколько слободских нищих. Жена плакала тихо и немного, Павел — не плакал. Слобожане, встречая на улице гроб, останавливались и, крестясь, говорили друг другу:
Неточные совпадения
— В том, — отвечал он, — что рано или поздно, в одно прекрасное
утро я
умру.
Дни мчались: в воздухе нагретом // Уж разрешалася зима; // И он не сделался поэтом, // Не
умер, не сошел с ума. // Весна живит его: впервые // Свои покои запертые, // Где зимовал он, как сурок, // Двойные окна, камелек // Он ясным
утром оставляет, // Несется вдоль Невы в санях. // На синих, иссеченных льдах // Играет солнце; грязно тает // На улицах разрытый снег. // Куда по нем свой быстрый бег
— Знаешь, Дунечка, как только я к
утру немного заснула, мне вдруг приснилась покойница Марфа Петровна… и вся в белом… подошла ко мне, взяла за руку, а сама головой качает на меня, и так строго, строго, как будто осуждает… К добру ли это? Ах, боже мой, Дмитрий Прокофьич, вы еще не знаете: Марфа Петровна
умерла!
— Извините меня, глупую. — Старушка высморкалась и, нагиная голову то направо, то налево, тщательно
утерла один глаз после другого. — Извините вы меня. Ведь я так и думала, что
умру, не дождусь моего го… o… o…лубчика.
Вообще все шло необычно просто и легко, и почти не чувствовалось, забывалось как-то, что отец
умирает.
Умер Иван Самгин через день, около шести часов
утра, когда все в доме спали, не спала, должно быть, только Айно; это она, постучав в дверь комнаты Клима, сказала очень громко и странно низким голосом: