И странное дело: несколько лет сряду я знал потом Петрова, почти каждый день говорил с ним; всё время он был ко мне искренно привязан (хоть и решительно не знаю за что), — и во все эти несколько лет, хотя он и жил в остроге благоразумно и ровно ничего не сделал ужасного, но я каждый раз, глядя на него и разговаривая с ним, убеждался, что М.
был прав и что Петров, может быть, самый решительный, бесстрашный и не знающий над собою никакого принуждения человек.
Неточные совпадения
Это
были преступники, совершенно лишенные всяких
прав состояния, отрезанные ломти от общества, с проклейменным лицом для вечного свидетельства об их отвержении.
Были преступники и военного разряда, не лишенные
прав состояния, как вообще в русских военных арестантских ротах.
Внушаемый арестантами страх повсеместен, где только
есть арестанты, и,
право, не знаю, отчего он собственно происходит.
У нас в остроге, в военном разряде,
был один арестант, из солдатиков, не лишенный
прав состояния, присланный года на два в острог по суду, страшный фанфарон и замечательный трус.
Я очень хорошо видел теперь, что они презирают меня за то, что я хотел работать, как и они, не нежился и не ломался перед ними; и хоть я наверно знал, что потом они принуждены
будут переменить обо мне свое мнение, но все-таки мысль, что теперь они как будто имеют
право презирать меня, думая, что я на работе заискивал перед ними, — эта мысль ужасно огорчала меня.
Такому человеку, как плац-майор, надо
было везде кого-нибудь придавить, что-нибудь отнять, кого-нибудь лишить
права, одним словом — где-нибудь произвести распорядок.
Все
были без шапок, и с
правой стороны все головы представлялись мне бритыми.
Это камаринская во всем своем размахе, и,
право,
было бы хорошо, если б Глинка хоть случайно услыхал ее у нас в остроге.
— Ты холоп! — отвечал тот таким самоуверенным тоном, как будто имел полное
право распекать Чекунова и даже
был приставлен к нему для этой цели.
И,
право, если б медицинское начальство выхлопотало облегчение хотя бы только одним чахоточным, то уж и это одно
было бы истинным и великим благодеянием.
Вспоминаю только, что у него
были прекрасные глаза, и,
право, не знаю, почему он мне так отчетливо вспоминается.
Тогда нужно
было посмотреть на нашего ординатора: он как будто робел, как будто стыдился прямо сказать больному, чтоб он выздоравливал и скорее бы просился на выписку, хотя и имел полное
право просто-запросто безо всяких разговоров и умасливаний выписать его, написав ему в скорбном листе sanat est. [здоров (лат.).]
Арестант, например, хоть и всегда наклонен чувствовать себя
правым в преступлениях против начальства, так что и самый вопрос об этом для него немыслим, но все-таки он практически сознавал, что начальство смотрит на его преступление совсем иным взглядом, а стало
быть, он и должен
быть наказан, и квиты.
Одним словом,
право телесного наказания, данное одному над другим,
есть одна из язв общества,
есть одно из самых сильных средств для уничтожения в нем всякого зародыша, всякой попытки гражданственности и полное основание к непременному и неотразимому его разложению.
Вся каторга обступила его; он не мог летать:
правое крыло его висело по земле, одна нога
была вывихнута.
На днях издатель «Записок из Мертвого дома» получил уведомление из Сибири, что преступник
был действительно
прав и десять лет страдал в каторжной работе напрасно; что невинность его обнаружена по суду, официально. Что настоящие преступники нашлись и сознались и что несчастный уже освобожден из острога. Издатель никак не может сомневаться в достоверности этого известия…
Впрочем, во многом, может
быть, он
был и
правее меня, не знаю; но мы, наконец, расстались, и это
было мне очень больно: мы уже много разделили вместе.
Начал же он заселяться с сей поры единственно только арестантами военного ведомства, стало
быть, людьми, не лишенными
прав состояния, теми же солдатами, как и все солдаты, только наказанными, приходившими на короткие сроки (до шести лет наибольше) и по выходе из острога поступавшими опять в свои батальоны рядовыми, какими
были они прежде.
На старшую дочь Александру Степановну он не мог во всем положиться, да и
был прав, потому что Александра Степановна скоро убежала с штабс-ротмистром, бог весть какого кавалерийского полка, и обвенчалась с ним где-то наскоро в деревенской церкви, зная, что отец не любит офицеров по странному предубеждению, будто бы все военные картежники и мотишки.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас,
право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы,
право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Марья Антоновна. Не
буду, маменька.
Право, вперед не
буду.
Анна Андреевна. Цветное!..
Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось?
Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Марья Антоновна.
Право, я не знаю… мне так нужно
было идти. (Села.)