Неточные совпадения
Дело в том, что он встретил двух сослуживцев своих, двух молодых чиновников того ведомства,
в котором
сам состоял на службе.
Дело в том, что господину Голядкину немедленно понадобилось, для собственного же спокойствия, вероятно, сказать что-то
самое интересное доктору его, Крестьяну Ивановичу.
Дело-то
в том, что он до сеней и до лестницы добраться умел, по той причине, что, дескать, почему ж не добраться, что все добираются; но далее проникнуть не смел, явно этого сделать не смел… не потому, чтоб чего-нибудь не смел, а так, потому что
сам не хотел, потому что ему лучше хотелось быть втихомолочку.
В настоящие минуты он не внимал ничему окружающему, не понимал ничего, что вокруг него делается, и смотрел так, как будто бы для него не существовало на
самом деле ни неприятностей ненастной ночи, ни долгого пути, ни дождя, ни снега, ни ветра, ни всей крутой непогоды.
«Да и кто его знает, этого запоздалого, — промелькнуло
в голове господина Голядкина, — может быть, и он то же
самое, может быть, он-то тут и
самое главное
дело, и не даром идет, а с целью идет, дорогу мою переходит и меня задевает».
Они там — пускай себе как хотят; а я бы сегодня здесь подождал, собрался бы с силами, оправился бы, размыслил получше обо всем этом
деле, да потом улучил бы минутку, да всем им как снег на голову, а
сам ни
в одном глазу».
Господин Голядкин почувствовал, что пот с него градом льется, что сбывается с ним небывалое и доселе невиданное, и по тому
самому, к довершению несчастья, неприличное, ибо господин Голядкин понимал и ощущал всю невыгоду быть
в таком пасквильном
деле первым примером.
Ему даже пришло было
в голову
самому как-нибудь подбиться к чиновникам, забежать вперед зайцем, даже (там как-нибудь при выходе из должности или подойдя как будто бы за
делами) между разговором, и намекнуть, что вот, дескать, господа, так и так, вот такое-то сходство разительное, обстоятельство странное, комедия пасквильная, — то есть подтрунить
самому над всем этим, да и зондировать таким образом глубину опасности.
«Бедный человек, — думал он, — да и на месте-то всего один
день;
в свое время пострадал, вероятно; может быть, только и добра-то, что приличное платьишко, а
самому и пообедать-то нечем. Эк его, какой он забитый! Ну, ничего; это отчасти и лучше…»
Дело в том, что господин Голядкин забывал последние сомнения свои, разрешил свое сердце на свободу и радость и, наконец, мысленно
сам себя пожаловал
в дураки.
Словом, господин Голядкин вполне был доволен, во-первых, потому, что был совершенно спокоен; во-вторых, что не только не боялся врагов своих, но даже готов был теперь всех их вызвать на
самый решительный бой; в-третьих, что
сам своею особою оказывал покровительство и, наконец, делал доброе
дело.
— Что же это за ветры такие здесь подувают и что означает этот новый крючок?»
В то
самое время, как потерянный и полуубитый герой наш готовился было разрешить этот новый вопрос,
в соседней комнате послышался шум, обнаружилось какое-то деловое движение, дверь отворилась, и Андрей Филиппович, только что перед тем отлучившийся по
делам в кабинет его превосходительства, запыхавшись, появился
в дверях и кликнул господина Голядкина.
Зная,
в чем
дело, и не желая заставить ждать Андрея Филипповича, господин Голядкин вскочил с своего места и, как следует, немедленно засуетился на чем свет стоит, обготовляя и обхоливая окончательно требуемую тетрадку, да и
сам приготовляясь отправиться, вслед за тетрадкой и Андреем Филипповичем,
в кабинет его превосходительства.
— Ну, вот и все хорошо.
Дело сделано; дошло и до письменного. Но кто ж виноват? Он
сам виноват:
сам доводит человека до необходимости требовать письменных документов. А я
в своем праве…
— Это речь врагов моих, — ответил он, наконец, благоразумно сдерживая себя, трепещущим голосом.
В то же
самое время герой наш с беспокойством оглянулся на дверь.
Дело в том, что господин Голядкин-младший был, по-видимому,
в превосходном расположении духа и
в готовности пуститься на разные шуточки, не позволительные
в общественном месте и, вообще говоря, не допускаемые законами света, и преимущественно
в обществе высокого тона.
Но вдруг, и почти
в то
самое мгновение, как герой наш заключал это все, какой-то неосторожный толчок переменил весь смысл
дела.
Конечно, на дворе ходило много посторонних людей, форейторов, кучеров; к тому же стучали колеса и фыркали лошади и т. д.; но все-таки место было удобное: заметят ли, не заметят ли, а теперь по крайней мере выгода та, что
дело происходит некоторым образом
в тени и господина Голядкина не видит никто;
сам же он мог видеть решительно все.
Неточные совпадения
Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все
дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте
сами нарочно разыскать.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не
в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…»
В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким
самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
«Орудуй, Клим!» По-питерски // Клим
дело оборудовал: // По блюдцу деревянному // Дал дяде и племяннице. // Поставил их рядком, // А
сам вскочил на бревнышко // И громко крикнул: «Слушайте!» // (Служивый не выдерживал // И часто
в речь крестьянина // Вставлял словечко меткое // И
в ложечки стучал.)
В день Симеона батюшка // Сажал меня на бурушку // И вывел из младенчества // По пятому годку, // А на седьмом за бурушкой //
Сама я
в стадо бегала, // Отцу носила завтракать, // Утяточек пасла.
Дела-то все недавние, // Я был
в то время старостой, // Случился тут — так слышал
сам, // Как он честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что сделали?