–… так что вы, Алексей Иванович, даже и вообразить не можете нашей радости при этом даре господнем-с! Для меня она все составила своим появлением, так что если б и исчезло
по воле божьей мое тихое счастье, — так вот, думаю, останется мне Лиза; вот что по крайней мере я твердо знал-с!
— Братья, — дрожащим от волнения голосом заговорил Амвросий, — се аз пред вами беззащитный. Ужели вы оскверните руки свои братоубийством? Паче этого, ужели поднимется рука ваша на поставленного над вами
по воле Божьей архипастыря? Ужели я, честный служитель алтаря, польщусь на деньги, которые вы приносили как посильную лепту Царице Небесной? Я хотел охранить их от лихих, корыстных людей, чтобы употребить на богоугодное дело призрения сирот. Образумьтесь, братья мои во Христе Боге нашем!
— Будь мне новым братом; отчизны я лишился
по воле Божьей, а свет покинул сам, но теперь душа моя наливается небесным огнем. Я вымолил себе награду: она уже явилась ко мне и звала меня к себе. Награда моя близко. О, будь и ты счастлив, молись о сладком утешении, которое я уже чувствую в себе, молись о нем одном.
Неточные совпадения
—
Божья воля сама
по себе, а надо и меры принимать. Под лежачий камень и вода не бежит. Вот как зерно-то сопреет, тогда и увидим, как ты о
Божьей воле разговаривать будешь!
— Что ж, я готов. Призовут ли, не призовут ли — на все
воля божья. Одно обидно — темнота эта. Шушукаются
по углам, то на тебя взглянут, то на «мартышку»: — ничего не поймешь… Эй, человек! — подтвердить там, чтобы через час непременно карета была готова!
Нечего правды таить, грозен был Иван Васильевич, да ведь сам бог поставил его над нами, и, видно,
по божьей воле, для очищения грехов наших, карал он нас.
— А ежели при этом еще так поступать, как другие… вот как соседушка мой, господин Анпетов, например, или другой соседушка, господин Утробин… так и до греха недалеко. Вон у господина Утробина: никак, с шесть человек этой пакости во дворе копается… А я этого не хочу. Я говорю так: коли Бог у меня моего ангела-хранителя отнял — стало быть, так его святой
воле угодно, чтоб я вдовцом был. А ежели я,
по милости
Божьей, вдовец, то, стало быть, должен вдоветь честно и ложе свое нескверно содержать. Так ли, батя?
Кроме того, что в тепле, среди яркого солнца, когда слышишь и ощущаешь всей душою, всем существом своим воскресающую вокруг себя с необъятной силой природу, еще тяжеле становится запертая тюрьма, конвой и чужая
воля; кроме того, в это весеннее время
по Сибири и
по всей России с первым жаворонком начинается бродяжество: бегут
божьи люди из острогов и спасаются в лесах.