— Представьте вы себе, Алексей Иванович, во-первых, человека убитого, то есть
не просто убитого, а, так сказать, радикально; человека, после двадцатилетнего супружества переменяющего жизнь и слоняющегося по пыльным улицам без соответственной цели, как бы в степи, чуть не в самозабвении, и в этом самозабвении находящего даже некоторое упоение.
Он не слушался и изо всех сил настаивал на необходимости припарок и, сверх того, двух-трех чашек слабого чаю, выпитых вдруг, — «но
не просто горячих-с, а кипятку-с!» — Он побежал-таки к Мавре, не дождавшись позволения, вместе с нею разложил в кухне, всегда стоявшей пустою, огонь, вздул самовар; тем временем успел и уложить больного, снял с него верхнее платье, укутал в одеяло и всего в каких-нибудь двадцать минут состряпал и чай и первую припарку.
Неточные совпадения
Минутами (редкими, впрочем) он доходил иногда до такого самозабвения, что
не стыдился даже того, что
не имеет своего экипажа, что слоняется пешком по присутственным местам, что стал несколько небрежен в костюме, — и случись, что кто-нибудь из старых знакомых обмерил бы его насмешливым взглядом на улице или
просто вздумал бы
не узнать, то, право, у него достало бы настолько высокомерия, чтоб даже и
не поморщиться.
Но, впрочем, ему совсем
не верилось, что это так
просто; он что-то смутно и со страхом предчувствовал.
«А что, если это
просто шут? — мелькнуло в его голове. — Но н-нет, н-нет! кажется, он
не пьян, — впрочем, может быть, и пьян; красное лицо. Да хотя бы и пьян, — все на одно выйдет. С чем он подъезжает? Чего хочется этой каналье?»
А между тем, казалось бы, она и средств
не имела, чтобы привлекать и порабощать: «собой была даже и
не так чтобы хороша; а может быть, и
просто нехороша».
Его
просто и вдруг прогнали, хотя все устроилось так, что он уехал совершенно
не ведая, что уже выброшен, «как старый, негодный башмак».
— Вы мне вот что скажите, — начал он досадливо, — если вы так прямо обвиняете Степана Михайловича (он уже теперь
не назвал его
просто Багаутовым), то ведь вам же, кажется, радость, что обидчик ваш умер; чего ж вы злитесь?
— Ах, боже мой, это уж Лиза, ребенок, находит! По-моему, он
просто никогда
не приедет.
Он еще и сам
не знал, что собственно он теперь сделает с Павлом Павловичем: убьет ли его за что-то или
просто ищет его, чтобы сообщить о смерти дочери и о необходимости его содействия при погребении?
— Это ничего, что я так подарками спешу, — изливался он в упоении, когда опять поехали, — там ведь
не высший свет, там просто-с.
— Ах нет, прескучно! Сначала каждый раз весело выходит, а под конец каждый раз бестолково, потому что никто
не умеет кончить; разве вот с вами будет занимательнее. А то мы думали про вас, что вы друг Павла Павловича, а выходит, что он
просто нахвастал. Я очень рада, что вы приехали… по одному случаю, — весьма серьезно и внушительно посмотрела она на Вельчанинова и тотчас же отошла к Марье Никитишне.
И хотите, хотите, я сейчас докажу вам, что вы меня
не только
не любите, а ненавидите, изо всех сил, и что вы лжете, сами
не зная того: вы взяли меня и повезли туда вовсе
не для смешной этой цели, чтобы невесту испытать (придет же в голову!), — а
просто увидели меня вчера и озлились и повезли меня, чтобы мне показать и сказать: «Видишь какая!
Впрочем, это все пустяки, а дело в том, что тут
не только нет ничего неблагородного с моей стороны, как вы позволили себе выразиться, но даже совершенно напротив, что и надеюсь вам растолковать: мы, во-первых, дали друг другу слово, и, кроме того, я прямо ей обещался, при двух свидетелях, в том, что если она когда полюбит другого или
просто раскается, что за меня вышла, и захочет со мной развестись, то я тотчас же выдаю ей акт в моем прелюбодеянии, — и тем поддержу, стало быть, где следует, ее просьбу о разводе.
— Он? Кто? Ах, да! Почему он все говорил «пятидесятилетний, но промотавшийся Вельчанинов»? почему но промотавшийся, а
не и промотавшийся! Смеется, тысячу раз повторил. В вагон сел, песню запел и заплакал —
просто отвратительно; так даже жалко, — спьяну. Ах,
не люблю дураков! Нищим пустился деньги раскидывать, за упокой души Лизаветы — жена, что ль, его?
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем, как и быть:
просто хоть в петлю полезай.
Лука Лукич.
Не могу,
не могу, господа. Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня
просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право, увольте!
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он
просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Анна Андреевна. А я никакой совершенно
не ощутила робости; я
просто видела в нем образованного, светского, высшего тона человека, а о чинах его мне и нужды нет.
Городничий. Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне
не виделось —
просто из какой-нибудь городничихи и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!