Неточные совпадения
Вельчанинов только что поймал на улице того самого статского советника и нужного господина, которого он и теперь ловил, чтобы
захватить хоть на даче нечаянно, потому что этот чиновник, едва знакомый Вельчанинову, но нужный по делу, и тогда, как и теперь, не давался
в руки и, очевидно, прятался, всеми силами не желая с
своей стороны встретиться с Вельчаниновым; обрадовавшись, что наконец-таки с ним столкнулся, Вельчанинов пошел с ним рядом, спеша, заглядывая ему
в глаза и напрягая все силы, чтобы навести седого хитреца на одну тему, на один разговор,
в котором тот, может быть, и проговорился бы и выронил бы как-нибудь одно искомое и давно ожидаемое словечко; но седой хитрец был тоже себе на уме, отсмеивался и отмалчивался, — и вот именно
в эту чрезвычайно хлопотливую минуту взгляд Вельчанинова вдруг отличил на противуположном тротуаре улицы господина с крепом на шляпе.
Вельчанинов налил ему и стал его поить из
своих рук. Павел Павлович накинулся с жадностью на воду; глотнув раза три, он приподнял голову, очень пристально посмотрел
в лицо стоявшему перед ним со стаканом
в руке Вельчанинову, но не сказал ничего и принялся допивать. Напившись, он глубоко вздохнул. Вельчанинов взял
свою подушку,
захватил свое верхнее платье и отправился
в другую комнату, заперев Павла Павловича
в первой комнате на замок.
Питерцы чувствовали, что они взаправду совсем не революционеры и что Бенни, пожалуй, все это заметил в них и отписал об этом, и потому они хлопотали
захватить в свои руки его письма.
Ходили слухи, что все это дело поднято было Смагиным, которому нужно было
захватить в свои руки лучшие злобинские промысла, — он нарочно отправился в Енисейск, разыскал родню Туруханова и заварил кашу.
Люди, объявившие себя передовыми и прогрессистами, почти везде
захватили в свои руки власть, и голос, и преподавание в этих школах.
Неточные совпадения
Войдя к Федосье Марковне все
в ту же кухню, причем «для сумления» она упросила Петра Ильича, чтобы позволил войти и дворнику, Петр Ильич начал ее расспрашивать и вмиг попал на самое главное: то есть что Дмитрий Федорович, убегая искать Грушеньку,
захватил из ступки пестик, а воротился уже без пестика, но с
руками окровавленными: «И кровь еще капала, так и каплет с них, так и каплет!» — восклицала Феня, очевидно сама создавшая этот ужасный факт
в своем расстроенном воображении.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги
свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул
руку в задний карман горохового кафтана
своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и,
захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез
в другой карман и вынул синий
в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Отдельные сцены производили потрясающее впечатление. Горело десятками лет нажитое добро, горело благосостояние нескольких тысяч семей. И тут же рядом происходили те комедии, когда люди теряют от паники голову. Так, Харитон Артемьич бегал около
своего горевшего дома с кипой газетной бумаги
в руках — единственное, что он успел
захватить.
Если бы была возможность, он
захватил бы
в свои руки всю Меледу со всеми притоками и никому не уступил бы вершка, отцу родному.
Это известие взволновало мать Енафу, хотя она и старалась не выдавать себя.
В самом деле, неспроста поволоклась Фаина такую рань… Нужно было и самим торопиться. Впрочем, сборы были недолгие: собрать котомки, взять палки
в руки — и все тут. Раньше мать Енафа выходила на могилку о. Спиридония с
своими дочерьми да иноком Кириллом, а теперь
захватила с собой и Аглаиду. Нужно было пройти пешком верст пятьдесят.