— Да сейчас после вас же, я ведь тоже оттуда. Вот что, господин Трусоцкий, — повернулся он к стоявшему Павлу Павловичу, — мы, то есть я и Надежда Федосеевна, — цедил он сквозь зубы, небрежно разваливаясь в креслах, — давно уже любим друг друга и дали друг другу слово. Вы теперь между нами помеха; я пришел вам предложить, чтобы вы очистили место. Угодно вам
будет согласиться на мое предложение?
Неточные совпадения
— Хорошо, пусть так, — помолчал еще немного Вельчанинов, — извиняюсь перед вами; но
согласитесь сами, Павел Павлович, что после всего этого я уже ничем более не считаю себя перед вами обязанным, то
есть я в отношении всего дела говорю, а не про один теперешний случай.
То же случилось и с его адвокатом; а между тем адвокату
было что сообщить: тяжебное дело
было им весьма ловко улажено, и противники
соглашались на мировую с вознаграждением весьма незначительной долею оспариваемого ими наследства.
Но Вельчанинов все еще отказывался, и тем упорнее, что ощущал в себе одну какую-то тяжелую, злобную мысль. Эта злая мысль уже давно зашевелилась в нем, с самого начала, как только Павел Павлович возвестил о невесте: простое ли это
было любопытство, или какое-то совершенно еще неясное влечение, но его тянуло —
согласиться. И чем больше тянуло, тем более он оборонялся. Он сидел, облокотясь на руку, и раздумывал. Павел Павлович юлил около него и упрашивал.
— Коляску я взял для себя-с, но почти уверен
был, что вы
согласитесь поехать, — ответил Павел Павлович с видом совершенно счастливого человека.
— Однако ж дивили вы меня целый день сегодня! — начал
было он ядовито, но вдруг все лицо его изменилось: — Слушайте меня, — грустно и с глубоким откровенным чувством проговорил он, — я считаю, что никогда и ничем я не унижал себя так, как сегодня, — во-первых,
согласившись ехать с вами, и потом — тем, что
было там…
— Во всякое другое время я, конечно бы, запретил вам называть меня «молодым человеком», но теперь, сами
согласитесь, что моя молодость
есть мое главное перед вами преимущество и что вам и очень бы хотелось, например, сегодня, когда вы дарили ваш браслет,
быть при этом хоть капельку помоложе.
Через полчаса боль совсем ослабела, но больной
был уже до того измучен, что, как ни умолял Павел Павлович, — не
согласился выдержать «еще тарелочку-с». Глаза его смыкались от слабости.
— Он, он, не сердитесь.
Быть гражданином — лучше высшего общества. Я к тому, что в наш век в России не знаешь, кого уважать.
Согласитесь, что это сильная болезнь века, когда не знаешь, кого уважать, — не правда ли?
Почему-то невозможно
было согласиться, что Лидия Варавка создана для такой любви. И трудно было представить, что только эта любовь лежит в основе прочитанных им романов, стихов, в корне мучений Макарова, который становился все печальнее, меньше пил и говорить стал меньше да и свистел тише.
Неточные совпадения
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не в том дело — и он опять обратился к генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и
согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров
есть признак варварства. Но специализованный спорт
есть признак развития.
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин начинал говорить о том, что делают и думают они, те самые, которые не хотели принимать его проектов и
были причиной всего зла в России, что тогда уже близко
было к концу; и потому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне
согласился. Алексей Александрович замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись.
Левин сказал жене, что он верит, что она желала ехать, только чтобы
быть полезною,
согласился, что присутствие Марьи Николаевны при брате не представляет ничего неприличного; но в глубине души он ехал недовольный ею и собой.
— «И я,
согласившись на незаконный развод,
буду виновником ее погибели».
— Да, но ты
согласись, что открывается новое, несомненно полезное учреждение. Как хочешь, живое дело! Дорожат в особенности тем, чтобы дело ведено
было честно, — сказал Степан Аркадьич с ударением.