Неточные совпадения
— Деятельной любви? Вот и опять вопрос, и такой вопрос, такой вопрос! Видите, я так люблю человечество, что, верите ли, мечтаю иногда бросить все, все, что имею, оставить Lise и идти в
сестры милосердия. Я закрываю глаза, думаю и мечтаю, и в эти минуты я чувствую в себе непреодолимую силу. Никакие раны, никакие гнойные язвы не могли бы меня испугать. Я бы перевязывала и обмывала собственными
руками, я была бы сиделкой у этих страдальцев, я готова целовать эти язвы…
— Послушайте-с, голубчик мой, послушайте-с, ведь если я и приму, то ведь не буду же я подлецом? В глазах-то ваших, Алексей Федорович, ведь не буду, не буду подлецом? Нет-с, Алексей Федорович, вы выслушайте, выслушайте-с, — торопился он, поминутно дотрогиваясь до Алеши обеими
руками, — вы вот уговариваете меня принять тем, что «
сестра» посылает, а внутри-то, про себя-то — не восчувствуете ко мне презрения, если я приму-с, а?
— Вы дали? — крикнул сзади Облонский и, прижав
руку сестры, прибавил: — Очень мило, очень мило! Неправда ли, славный малый? Мое почтение, графиня.
Несмотря на свой расстроенный вид, Сусанна Николаевна, слегка опиравшаяся на
руку сестры, была художественно-прекрасна: ее довольно высокий стан представлял классическую стройность; траурная вуаль шляпки развевалась по воздуху; глаза были исполнены лихорадочного огня, заметный румянец покрывал ее обычно бледное лицо. Крепко пожимая руку Музы Николаевны, она ей отвечала:
Неточные совпадения
— Тебе не свежо ли? Ты бледна. Постой, нагнись! — сказала
сестра Кити, Львова, и, округлив свои полные прекрасные
руки, с улыбкою поправила ей цветы на голове.
Проводив княгиню Бетси до сеней, еще раз поцеловав ее
руку выше перчатки, там, где бьется пульс, и, наврав ей еще такого неприличного вздору, что она уже не знала, сердиться ли ей или смеяться, Степан Аркадьич пошел к
сестре. Он застал ее в слезах.
Степан Аркадьич с
сестрой под
руку, тоже с испуганными лицами, вернулись и остановились, избегая народ, у входа в вагон.
Нельзя было не делать дел Сергея Ивановича,
сестры, всех мужиков, ходивших за советами и привыкших к этому, как нельзя бросить ребенка, которого держишь уже на
руках. Нужно было позаботиться об удобствах приглашенной свояченицы с детьми и жены с ребенком, и нельзя было не быть с ними хоть малую часть дня.
— Так, усыновила. Он теперь не Landau больше, а граф Беззубов. Но дело не в том, а Лидия — я ее очень люблю, но у нее голова не на месте — разумеется, накинулась теперь на этого Landau, и без него ни у нее, ни у Алексея Александровича ничего не решается, и поэтому судьба вашей
сестры теперь в
руках этого Landau, иначе графа Беззубова.