Неточные совпадения
Сам Иван рассказывал потом, что все произошло, так сказать, от «пылкости к добрым
делам» Ефима Петровича, увлекшегося
идеей, что гениальных способностей мальчик должен и воспитываться у гениального воспитателя.
Ум его был тоже как бы раздроблен и разбросан, тогда как сам он вместе с тем чувствовал, что боится соединить разбросанное и снять общую
идею со всех мучительных противоречий, пережитых им в этот
день.
Мало того: довольно и одного такого, стоящего во главе, чтобы нашлась наконец настоящая руководящая
идея всего римского
дела со всеми его армиями и иезуитами, высшая
идея этого
дела.
По-моему, и разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве
идею о Боге, вот с чего надо приняться за
дело!
Что же до председателя нашего суда, то о нем можно сказать лишь то, что это был человек образованный, гуманный, практически знающий
дело и самых современных
идей.
А что его оправдают — в этом, странное
дело, все дамы были окончательно убеждены почти до самой последней минуты: «виновен, но оправдают из гуманности, из новых
идей, из новых чувств, которые теперь пошли», и проч., и проч.
Но старший брат подсудимого объявил свое подозрение только сегодня, в болезни, в припадке бесспорного умоисступления и горячки, а прежде, во все два месяца, как нам положительно это известно, совершенно
разделял убеждение о виновности своего брата, даже не искал возражать против этой
идеи.
В этих случаях самое первое
дело, самая главная задача следствия — не дать приготовиться, накрыть неожиданно, чтобы преступник высказал заветные
идеи свои во всем выдающем их простодушии, неправдоподобности и противоречии.
Наш брат, батюшка мой, — наставительно прибавил он почти шепотом, — это тот же аскет: там, где
дело идеи, там нет ни отца с матерью, ни дома, ни любовницы, ни капитала — всем жертвуешь, все отвергаешь!
Неточные совпадения
— Другая
идея вот: мне хотелось вас заставить рассказать что-нибудь; во-первых, потому, что слушать менее утомительно; во-вторых, нельзя проговориться; в-третьих, можно узнать чужую тайну; в-четвертых, потому, что такие умные люди, как вы, лучше любят слушателей, чем рассказчиков. Теперь к
делу: что вам сказала княгиня Лиговская обо мне?
— В самом серьезном, так сказать, в самой сущности
дела, — подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я, видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы,
идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался…
— Врешь ты, деловитости нет, — вцепился Разумихин. — Деловитость приобретается трудно, а с неба даром не слетает. А мы чуть не двести лет как от всякого
дела отучены… Идеи-то, пожалуй, и бродят, — обратился он к Петру Петровичу, — и желание добра есть, хоть и детское; и честность даже найдется, несмотря на то, что тут видимо-невидимо привалило мошенников, а деловитости все-таки нет! Деловитость в сапогах ходит.
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред врагом», — в эти грозные
дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные мысли,
идеи. Вполне естественно было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
Но, просматривая
идеи, знакомые ему, Клим Самгин не находил ни одной удобной для него, да и не мог найти,
дело шло не о заимствовании чужого, а о фабрикации своего. Все
идеи уже только потому плохи, что они — чужие, не говоря о том, что многие из них были органически враждебны, а иные — наивны до смешного, какова, например,
идея Макарова.