Неточные совпадения
Впрочем, если бы папаша о нем и вспомнил (не мог же он в самом
деле не знать о его существовании), то и сам
сослал бы его опять в избу, так как ребенок все же мешал бы ему в его дебоширстве.
— Ее. У этих шлюх, здешних хозяек, нанимает каморку Фома. Фома из наших мест, наш бывший солдат. Он у них прислуживает, ночью сторожит, а
днем тетеревей
ходит стрелять, да тем и живет. Я у него тут и засел; ни ему, ни хозяйкам секрет не известен, то есть что я здесь сторожу.
— Брат, а ты, кажется, и не обратил внимания, как ты обидел Катерину Ивановну тем, что рассказал Грушеньке о том
дне, а та сейчас ей бросила в глаза, что вы сами «к кавалерам красу тайком продавать
ходили!» Брат, что же больше этой обиды? — Алешу всего более мучила мысль, что брат точно рад унижению Катерины Ивановны, хотя, конечно, того быть не могло.
— Lise, ты с ума
сошла. Уйдемте, Алексей Федорович, она слишком капризна сегодня, я ее раздражать боюсь. О, горе с нервною женщиной, Алексей Федорович! А ведь в самом
деле она, может быть, при вас спать захотела. Как это вы так скоро нагнали на нее сон, и как это счастливо!
— На чердак каждый
день лазею-с, могу и завтра упасть с чердака. А не с чердака, так в погреб упаду-с, в погреб тоже каждый
день хожу-с, по своей надобности-с.
Приключился ли с ним припадок в ту минуту, когда он
сходил по ступенькам вниз, так что он, конечно, тотчас же и должен был слететь вниз в бесчувствии, или, напротив, уже от падения и от сотрясения произошел у Смердякова, известного эпилептика, его припадок — разобрать нельзя было, но нашли его уже на
дне погреба, в корчах и судорогах, бьющимся и с пеной у рта.
Долго я ему не верил, да и не в один раз поверил, а лишь после того, как он три
дня ходил ко мне и все мне в подробности рассказал.
На всяк
день и час, на всякую минуту
ходи около себя и смотри за собой, чтоб образ твой был благолепен.
Но о сем скажем в следующей книге, а теперь лишь прибавим вперед, что не
прошел еще и
день, как совершилось нечто до того для всех неожиданное, а по впечатлению, произведенному в среде монастыря и в городе, до того как бы странное, тревожное и сбивчивое, что и до сих пор, после стольких лет, сохраняется в городе нашем самое живое воспоминание о том столь для многих тревожном
дне…
Вот почему и думаю я, что многие, заслышав тлетворный дух от тела его, да еще в такой скорости — ибо не
прошло еще и
дня со смерти его, были безмерно обрадованы; равно как из преданных старцу и доселе чтивших его нашлись тотчас же таковые, что были сим событием чуть не оскорблены и обижены лично.
В самом
деле, неужто для того, чтоб умножать вино на бедных свадьбах,
сошел он на землю?
Сойдя вниз, он объявил, что нарочно лежал как без чувств, чтоб их испугать, но правда была в том, что он и в самом
деле лишился чувств, как и признался потом сам, уже долго спустя, своей маме.
— Не всем, а так человек десять наших
ходит туда, всегда, всякий
день. Это ничего.
Впрочем, он с того же
дня и захворал, хотя еще с месяц мог кое-как
ходить изредка по комнате и в сенях, изредка вставая с постельки.
— Господи, да
сходил бы ты к этому адвокату сам и рассказал бы
дело с глазу на глаз. Ведь из Петербурга за три тысячи, говорят, выписали.
— Знаешь, Алешенька, давно я хотела тебе про это сказать:
хожу к нему каждый
день и просто дивлюсь.
— Брат Иван об Митином
деле со мной не говорит, — проговорил он медленно, — да и вообще со мною он во все эти два месяца очень мало говорил, а когда я приходил к нему, то всегда бывал недоволен, что я пришел, так что я три недели к нему уже не
хожу. Гм… Если он был неделю назад, то… за эту неделю в Мите действительно произошла какая-то перемена…
Алеша не заходил уже
дня четыре и, войдя в дом, поспешил было прямо
пройти к Лизе, ибо у ней и было его
дело, так как Лиза еще вчера прислала к нему девушку с настоятельною просьбой немедленно к ней прийти «по очень важному обстоятельству», что, по некоторым причинам, заинтересовало Алешу.
Войдя к Лизе, он застал ее полулежащею в ее прежнем кресле, в котором ее возили, когда она еще не могла
ходить. Она не тронулась к нему навстречу, но зоркий, острый ее взгляд так и впился в него. Взгляд был несколько воспаленный, лицо бледно-желтое. Алеша изумился тому, как она изменилась в три
дня, даже похудела. Она не протянула ему руки. Он сам притронулся к ее тонким, длинным пальчикам, неподвижно лежавшим на ее платье, затем молча сел против нее.
Словом, Алеше, если бы даже он и запоздал в острог, стоило
пройти к смотрителю, и
дело всегда улаживалось.
— Хочет он обо мне, об моем
деле статью написать, и тем в литературе свою роль начать, с тем и
ходит, сам объяснял.
И уверил меня, уверил; все ко мне
ходит, каждый
день: поддается, говорит.
— Брат, мне нельзя долго оставаться, — сказал, помолчав, Алеша. — Завтра ужасный, великий
день для тебя: Божий суд над тобой совершится… и вот я удивляюсь,
ходишь ты и вместо
дела говоришь бог знает о чем…
По дороге к Ивану пришлось ему
проходить мимо дома, в котором квартировала Катерина Ивановна. В окнах был свет. Он вдруг остановился и решил войти. Катерину Ивановну он не видал уже более недели. Но ему теперь пришло на ум, что Иван может быть сейчас у ней, особенно накануне такого
дня. Позвонив и войдя на лестницу, тускло освещенную китайским фонарем, он увидал спускавшегося сверху человека, в котором, поравнявшись, узнал брата. Тот, стало быть, выходил уже от Катерины Ивановны.
Тем не менее
дней за десять пред судом он
ходил к Мите и предложил ему план бегства, — план, очевидно, еще задолго задуманный.
Но Иван Федорович, выйдя от него, благоразумного совета не исполнил и лечь лечиться пренебрег: «
Хожу ведь, силы есть пока, свалюсь —
дело другое, тогда пусть лечит кто хочет», — решил он, махнув рукой.
— Черт! Он ко мне повадился. Два раза был, даже почти три. Он дразнил меня тем, будто я сержусь, что он просто черт, а не сатана с опаленными крыльями, в громе и блеске. Но он не сатана, это он лжет. Он самозванец. Он просто черт, дрянной, мелкий черт. Он в баню
ходит.
Раздень его и наверно отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки, в аршин длиной, бурый… Алеша, ты озяб, ты в снегу был, хочешь чаю? Что? холодный? Хочешь, велю поставить? C’est а ne pas mettre un chien dehors…