Неточные совпадения
Кроткий
отец иеромонах Иосиф, библиотекарь, любимец покойного, стал было возражать некоторым из злословников, что «не везде ведь это и так» и что не догмат же какой в православии сия необходимость нетления телес праведников, а лишь мнение, и что в самых даже православных странах, на Афоне например, духом тлетворным не столь смущаются, и не нетление телесное считается там главным признаком прославления спасенных, а цвет костей их, когда телеса их полежат уже многие годы в земле и даже истлеют в ней, «и если обрящутся кости желты, как воск, то вот и главнейший знак, что
прославил Господь усопшего праведного; если же не желты, а черны обрящутся, то значит не удостоил такого Господь славы, — вот как на Афоне, месте великом, где издревле нерушимо и в светлейшей чистоте сохраняется православие», — заключил
отец Иосиф.
Я верю, что разумная жизнь моя — свет мой на то только и дан мне, чтобы светить перед человеками не словами, но добрыми делами, чтобы люди
прославляли отца (Матф. V, 16).
Неточные совпадения
А Яшка-то с Мишкой еще не поспели воротиться, по трактирам ходят, отца-мать
славят.
Жуковский почтил его громкой строфой, // Российских вождей
прославляя: // Под Дашковой личного мужества жар // И жертву отца-патриота // Поэт воспевает.
И тут-то этакую гадость гложешь и вдруг вздумаешь: эх, а дома у нас теперь в деревне к празднику уток, мол, и гусей щипят, свиней режут, щи с зашеиной варят жирные-прежирные, и
отец Илья, наш священник, добрый-предобрый старичок, теперь скоро пойдет он Христа
славить, и с ним дьяки, попадьи и дьячихи идут, и с семинаристами, и все навеселе, а сам
отец Илья много пить не может: в господском доме ему дворецкий рюмочку поднесет; в конторе тоже управитель с нянькой вышлет попотчует,
отец Илья и раскиснет и ползет к нам на дворню, совсем чуть ножки волочит пьяненький: в первой с краю избе еще как-нибудь рюмочку прососет, а там уж более не может и все под ризой в бутылочку сливает.
Отправился с визитом к своему попу. Добрейший Михаил Сидорович, или
отец Михаил, — скромнейший человек и запивушка, которого дядя мой, князь Одоленский, скончавшийся в схиме, заставлял когда-то хоронить его борзых собак и поклоняться золотому тельцу, — уже не живет. Вместо него священствует сын его,
отец Иван. Я знал его еще семинаристом, когда он, бывало, приходил во флигель к покойной матушке Христа
славить, а теперь он уж лет десять на месте и бородой по самые глаза зарос — настоящий Атта Троль.
Он знал, что все девочки зовут его «изобретателем», — это сестра внушила им, — и что от него ждут в будущем чего-то, что должно
прославить имя его
отца, — сестра говорила об этом уверенно.