Неточные совпадения
Ну так представь же себе, что в окончательном результате я
мира этого Божьего — не
принимаю и хоть и знаю, что он существует, да не допускаю его вовсе.
Я не Бога не
принимаю, пойми ты это, я
мира, им созданного, мира-то Божьего не
принимаю и не могу согласиться
принять.
— Ты мне объяснишь, для чего «
мира не
принимаешь»? — проговорил Алеша.
— Я против Бога моего не бунтуюсь, я только «
мира его не
принимаю», — криво усмехнулся вдруг Алеша.
— Как это
мира не
принимаешь? — капельку подумал над его ответом Ракитин, — что за белиберда?
Почему изо всех существ в
мире только я лишь один обречен на проклятия ото всех порядочных людей и даже на пинки сапогами, ибо, воплощаясь, должен
принимать иной раз и такие последствия?
Любовно
принял мир слово Трифоново. Урядили, положили старики, если объявится лиходей, что у Лохматого токарню спалил, потачки ему, вору, не давать: из лет не вышел — в рекруты, вышел из лет — в Сибирь на поселенье. Так старики порешили.
Неточные совпадения
Анна была хозяйкой только по ведению разговора. И этот разговор, весьма трудный для хозяйки дома при небольшом столе, при лицах, как управляющий и архитектор, лицах совершенно другого
мира, старающихся не робеть пред непривычною роскошью и не могущих
принимать долгого участия в общем разговоре, этот трудный разговор Анна вела со своим обычным тактом, естественностью и даже удовольствием, как замечала Дарья Александровна.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях
принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь
мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
— Но бывает, что человек обманывается, ошибочно считая себя лучше, ценнее других, — продолжал Самгин, уверенный, что этим людям не много надобно для того, чтоб они
приняли истину, доступную их разуму. — Немцы, к несчастию, принадлежат к людям, которые убеждены, что именно они лучшие люди
мира, а мы, славяне, народ ничтожный и должны подчиняться им. Этот самообман сорок лет воспитывали в немцах их писатели, их царь, газеты…
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это вольный, как птица, художник
мира, ищущий светлых сторон жизни, а
примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Показался ли он почему-нибудь мне «спасением» моим, или потому я бросился к нему в ту минуту, что
принял его за человека совсем из другого
мира, — не знаю, — не рассуждал я тогда, — но я бросился к нему не рассуждая.