Неточные совпадения
а я
и четверти бутылки не выпил
и не Силен. Не Силен, а силён, потому что решение навеки
взял. Ты каламбур мне прости, ты многое мне сегодня должен простить, не то что каламбур. Не беспокойся, я не размазываю, я дело говорю
и к делу вмиг
приду. Не стану жида из души тянуть. Постой, как это…
— Засади я его, подлеца, она услышит, что я его засадил,
и тотчас к нему побежит. А услышит если сегодня, что тот меня до полусмерти, слабого старика, избил, так, пожалуй, бросит его, да ко мне
придет навестить… Вот ведь мы какими характерами одарены — только чтобы насупротив делать. Я ее насквозь знаю! А что, коньячку не выпьешь? Возьми-ка кофейку холодненького, да я тебе
и прилью четверть рюмочки, хорошо это, брат, для вкуса.
— А вот какой, — пролепетал Алеша, как будто полетев с крыши, — позовите сейчас Дмитрия — я его найду, —
и пусть он
придет сюда
и возьмет вас за руку, потом
возьмет за руку брата Ивана
и соединит ваши руки. Потому что вы мучаете Ивана, потому только, что его любите… а мучите потому, что Дмитрия надрывом любите… внеправду любите… потому что уверили себя так…
— Достанет, достанет! — воскликнул Алеша, — Катерина Ивановна вам
пришлет еще, сколько угодно,
и знаете ли, у меня тоже есть деньги,
возьмите сколько вам надо, как от брата, как от друга, потом отдадите…
— Потому, Lise, что если б он не растоптал, а
взял эти деньги, то,
придя домой, чрез час какой-нибудь
и заплакал бы о своем унижении, вот что вышло бы непременно.
И вот вместо твердых основ для успокоения совести человеческой раз навсегда — ты
взял все, что есть необычайного, гадательного
и неопределенного,
взял все, что было не по силам людей, а потому поступил как бы
и не любя их вовсе, —
и это кто же: тот, который
пришел отдать за них жизнь свою!
Дальнейшее нам известно: чтобы сбыть его с рук, она мигом уговорила его проводить ее к Кузьме Самсонову, куда будто бы ей ужасно надо было идти «деньги считать»,
и когда Митя ее тотчас же проводил, то, прощаясь с ним у ворот Кузьмы,
взяла с него обещание
прийти за нею в двенадцатом часу, чтобы проводить ее обратно домой.
На другой день
прихожу к ней
и приношу эту половину: «Катя,
возьми от меня, мерзавца
и легкомысленного подлеца, эту половину, потому что половину я прокутил, прокучу, стало быть,
и эту, так чтобы от греха долой!» Ну как в таком случае?
— Напротив, очень рада. Только что сейчас рассуждала опять, в тридцатый раз: как хорошо, что я вам отказала
и не буду вашей женой. Вы в мужья не годитесь: я за вас выйду,
и вдруг дам вам записку, чтобы снести тому, которого полюблю после вас, вы
возьмете и непременно отнесете, да еще ответ принесете.
И сорок лет вам
придет,
и вы все так же будете мои такие записки носить.
А пакет тут же бросили, уже не успев рассудить, что он уликой им после них останется, потому что они вор непривычный-с
и прежде никогда ничего явно не крали, ибо родовые дворяне-с, а если теперь украсть
и решились, то именно как бы не украсть, а свое собственное только
взять обратно
пришли, так как всему городу об этом предварительно повестили
и даже похвалялись зараньше вслух пред всеми, что пойдут
и собственность свою от Федора Павловича отберут.
— А что ж удивительного, что он деньги
взял, — с презрительною злобой усмехнулась Грушенька, — он
и все ко мне
приходил деньги канючить, рублей по тридцати, бывало, в месяц выберет, все больше на баловство: пить-есть ему было на что
и без моего.
Между тем произошло у нас приключение, меня удивившее, а Степана Трофимовича потрясшее. Утром в восемь часов прибежала от него ко мне Настасья, с известием, что барина «описали». Я сначала ничего не мог понять: добился только, что «описали» чиновники,
пришли и взяли бумаги, а солдат завязал в узел и «отвез в тачке». Известие было дикое. Я тотчас же поспешал к Степану Трофимовичу.
Неточные совпадения
Пришел дьячок уволенный, // Тощой, как спичка серная, //
И лясы распустил, // Что счастие не в пажитях, // Не в соболях, не в золоте, // Не в дорогих камнях. // «А в чем же?» // — В благодушестве! // Пределы есть владениям // Господ, вельмож, царей земных, // А мудрого владение — // Весь вертоград Христов! // Коль обогреет солнышко // Да пропущу косушечку, // Так вот
и счастлив я! — // «А где
возьмешь косушечку?» // — Да вы же дать сулилися…
Стародум.
Взяв отставку, приехал я в Петербург. Тут слепой случай завел меня в такую сторону, о которой мне отроду
и в голову не
приходило.
Начались подвохи
и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба
и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно
приходил однажды ночью полицейский солдат,
взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской
и с тех пор затосковал.
— Твой брат был здесь, — сказал он Вронскому. — Разбудил меня, чорт его
возьми, сказал, что
придет опять. —
И он опять, натягивая одеяло, бросился на подушку. — Да оставь же, Яшвин, — говорил он, сердясь на Яшвина, тащившего с него одеяло. — Оставь! — Он повернулся
и открыл глаза. — Ты лучше скажи, что выпить; такая гадость во рту, что…
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием,
взяв, по крайней мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он, приехав в полк,
пришел не к нему первому. Серпуховской был добрый приятель,
и он был рад ему.