Неточные совпадения
Миусов рассеянно
смотрел на могильные камни около церкви и
хотел было заметить, что могилки эти, должно быть, обошлись дорогонько хоронившим за право хоронить в таком «святом» месте, но промолчал: простая либеральная ирония перерождалась в нем почти что уж в гнев.
Я все слушал да представлялся, да и
смотрел потихоньку, а теперь
хочу вам и последний акт представления проделать.
Мне вот что от вас нужно: мне надо знать ваше собственное, личное последнее впечатление о нем, мне нужно, чтобы вы мне рассказали в самом прямом, неприкрашенном, в грубом даже (о, во сколько
хотите грубом!) виде — как вы сами
смотрите на него сейчас и на его положение после вашей с ним встречи сегодня?
Нет, он не
хочет верить, что я ему самый верный друг, не
захотел узнать меня, он
смотрит на меня только как на женщину.
Катерина Ивановна не отняла руки: она с робкою надеждой выслушала последнее,
хотя тоже очень странно выраженное обещание Грушеньки «рабски» угодить ей; она напряженно
смотрела ей в глаза: она видела в этих глазах все то же простодушное, доверчивое выражение, все ту же ясную веселость…
— Повремените немного, Варвара Николавна, позвольте выдержать направление, — крикнул ей отец,
хотя и повелительным тоном, но, однако, весьма одобрительно
смотря на нее. — Это уж у нас такой характер-с, — повернулся он опять к Алеше.
— Алексей Федорович… я… вы… — бормотал и срывался штабс-капитан, странно и дико
смотря на него в упор с видом решившегося полететь с горы, и в то же время губами как бы и улыбаясь, — я-с… вы-с… А не
хотите ли, я вам один фокусик сейчас покажу-с! — вдруг прошептал он быстрым, твердым шепотом, речь уже не срывалась более.
— Страшно так и храбро, особенно коли молодые офицерики с пистолетами в руках один против другого палят за которую-нибудь. Просто картинка. Ах, кабы девиц пускали
смотреть, я ужасно как
хотела бы
посмотреть.
Видишь ли, Алеша, ведь, может быть, и действительно так случится, что когда я сам доживу до того момента али воскресну, чтоб увидеть его, то и сам я, пожалуй, воскликну со всеми,
смотря на мать, обнявшуюся с мучителем ее дитяти: «Прав ты, Господи!», но я не
хочу тогда восклицать.
Скончался же на третьей неделе после Пасхи, в памяти, и
хотя и говорить уже перестал, но не изменился до самого последнего своего часа:
смотрит радостно, в очах веселье, взглядами нас ищет, улыбается нам, нас зовет.
Господа, — воскликнул я вдруг от всего сердца, —
посмотрите кругом на дары Божии: небо ясное, воздух чистый, травка нежная, птички, природа прекрасная и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только нам
захотеть понять, и тотчас же он настанет во всей красоте своей, обнимемся мы и заплачем…
Хотел было я обнять и облобызать его, да не посмел — искривленно так лицо у него было и
смотрел тяжело. Вышел он. «Господи, — подумал я, — куда пошел человек!» Бросился я тут на колени пред иконой и заплакал о нем Пресвятой Богородице, скорой заступнице и помощнице. С полчаса прошло, как я в слезах на молитве стоял, а была уже поздняя ночь, часов около двенадцати. Вдруг,
смотрю, отворяется дверь, и он входит снова. Я изумился.
— Чесо ради пришел еси? Чесо просиши? Како веруеши? — прокричал отец Ферапонт, юродствуя. — Притек здешних ваших гостей изгонять, чертей поганых.
Смотрю, много ль их без меня накопили. Веником их березовым выметать
хочу.
Лицо твое у меня в сердце осталось: «Презирает он меня, думаю,
посмотреть даже на меня не
захочет».
Он вдруг порешил пойти к купцу Самсонову, покровителю Грушеньки, и предложить ему один «план», достать от него под этот «план» разом всю искомую сумму; в плане своем с коммерческой стороны он не сомневался нисколько, а сомневался лишь в том, как
посмотрит на его выходку сам Самсонов, если
захочет взглянуть не с одной только коммерческой стороны.
Он почти задохся; он многое, многое
хотел сказать, но выскочили одни странные восклицания. Пан неподвижно
смотрел на него, на пачку его кредиток,
смотрел на Грушеньку и был в видимом недоумении.
— Это дымчатый топаз, — улыбнулся Николай Парфенович, —
хотите посмотреть, я сниму…
Я не двинулся, я, признаюсь, иногда бываю храбр, Карамазов, я только
посмотрел с презрением, как бы говоря взглядом: «Не
хочешь ли, мол, еще, за всю мою дружбу, так я к твоим услугам».
Личико Илюшечки перекосилось. Он страдальчески
посмотрел на Колю. Алеша, стоявший у дверей, нахмурился и кивнул было Коле украдкой, чтобы тот не заговаривал про Жучку, но тот не заметил или не
захотел заметить.
— Ваше превосходительство, ваше превосходительство… неужели?.. — начал было он и не договорил, а лишь всплеснул руками в отчаянии,
хотя все еще с последнею мольбой
смотря на доктора, точно в самом деле от теперешнего слова доктора мог измениться приговор над бедным мальчиком.
(Она перекрестилась.), — после него я
смотрю на вас как на схимника,
хотя вы и премило носите ваш новый костюм.
И странное дело:
хотя был твердо убежден в преступлении Мити, но со времени заключения его все как-то более и более
смотрел на него мягче: «С хорошею, может быть, душой был человек, а вот пропал, как швед, от пьянства и беспорядка!» Прежний ужас сменился в сердце его какою-то жалостью.
— Говори же! — воскликнул Иван. — Я изо всей силы
хочу знать, что ты тогда подумал. Мне надо; правду, правду! — Он тяжело перевел дух, уже заранее с какою-то злобой
смотря на Алешу.
Ну, так вот этот осужденный на квадриллион постоял,
посмотрел и лег поперек дороги: «Не
хочу идти, из принципа не пойду!» Возьми душу русского просвещенного атеиста и смешай с душой пророка Ионы, будировавшего во чреве китове три дня и три ночи, — вот тебе характер этого улегшегося на дороге мыслителя.
«Насчет же мнения ученого собрата моего, — иронически присовокупил московский доктор, заканчивая свою речь, — что подсудимый, входя в залу, должен был
смотреть на дам, а не прямо пред собою, скажу лишь то, что, кроме игривости подобного заключения, оно, сверх того, и радикально ошибочно; ибо
хотя я вполне соглашаюсь, что подсудимый, входя в залу суда, в которой решается его участь, не должен был так неподвижно
смотреть пред собой и что это действительно могло бы считаться признаком его ненормального душевного состояния в данную минуту, но в то же время я утверждаю, что он должен был
смотреть не налево на дам, а, напротив, именно направо, ища глазами своего защитника, в помощи которого вся его надежда и от защиты которого зависит теперь вся его участь».
Я знала тогда, что уж он мне изменил и
хочет бросить меня, и я, я сама протянула тогда ему эти деньги, сама предложила будто бы для того, чтоб отослать моей сестре в Москве, — и когда отдавала, то
посмотрела ему в лицо и сказала, что он может, когда
хочет, послать, «хоть еще через месяц».
Штабс-капитан замахал наконец руками: «Несите, дескать, куда
хотите!» Дети подняли гроб, но, пронося мимо матери, остановились пред ней на минутку и опустили его, чтоб она могла с Илюшей проститься. Но увидав вдруг это дорогое личико вблизи, на которое все три дня
смотрела лишь с некоторого расстояния, она вдруг вся затряслась и начала истерически дергать над гробом своею седою головой взад и вперед.
— Это непременно так будет, Карамазов, я вас понимаю, Карамазов! — воскликнул, сверкнув глазами, Коля. Мальчики заволновались и тоже
хотели что-то воскликнуть, но сдержались, пристально и умиленно
смотря на оратора.
Давеча вот Коля сказал Карташову, что мы будто бы не
хотим знать, «есть он или нет на свете?» Да разве я могу забыть, что Карташов есть на свете и что вот он не краснеет уж теперь, как тогда, когда Трою открыл, а
смотрит на меня своими славными, добрыми, веселыми глазками.
Неточные совпадения
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил.
Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник
захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Сначала она думала о детях, о которых,
хотя княгиня, а главное Кити (она на нее больше надеялась), обещала за ними
смотреть, она всё-таки беспокоилась.
— А ты очень испугался? — сказала она. — И я тоже, но мне теперь больше страшно, как уж прошло. Я пойду
посмотреть дуб. А как мил Катавасов! Да и вообще целый день было так приятно. И ты с Сергеем Иванычем так хорош, когда ты
захочешь… Ну, иди к ним. А то после ванны здесь всегда жарко и пар…
Анна
смотрела на худое, измученное, с засыпавшеюся в морщинки пылью, лицо Долли и
хотела сказать то, что она думала, именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и заговорила о себе.
— Он всё не
хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь
хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский,
смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я
хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он
хочет пользоваться моим имением.