Неточные совпадения
Он ужасно интересовался узнать брата Ивана, но вот тот уже жил два месяца, а они хоть и виделись довольно часто, но все
еще никак не сходились: Алеша был и сам молчалив и как бы
ждал чего-то, как бы стыдился чего-то, а брат Иван, хотя Алеша и подметил вначале на себе его длинные и любопытные взгляды, кажется, вскоре перестал даже и думать о нем.
Было, однако, странно; их по-настоящему должны бы были
ждать и, может быть, с некоторым даже почетом: один недавно
еще тысячу рублей пожертвовал, а другой был богатейшим помещиком и образованнейшим, так сказать, человеком, от которого все они тут отчасти зависели по поводу ловель рыбы в реке, вследствие оборота, какой мог принять процесс.
Сокровеннейшее ощущение его в этот миг можно было бы выразить такими словами: «Ведь уж теперь себя не реабилитируешь, так давай-ка я им
еще наплюю до бесстыдства: не стыжусь, дескать, вас, да и только!» Кучеру он велел
подождать, а сам скорыми шагами воротился в монастырь и прямо к игумену.
Притом его
ждал отец, может быть не успел
еще забыть своего приказания, мог раскапризиться, а потому надо было поспешить, чтобы поспеть туда и сюда.
И без того уж знаю, что царствия небесного в полноте не достигну (ибо не двинулась же по слову моему гора, значит, не очень-то вере моей там верят, и не очень уж большая награда меня на том свете
ждет), для чего же я
еще сверх того и безо всякой уже пользы кожу с себя дам содрать?
—
Подожди, я
еще одну и
еще одну, а там и покончу.
— Лупи его, сажай в него, Смуров! — закричали все. Но Смуров (левша) и без того не заставил
ждать себя и тотчас отплатил: он бросил камнем в мальчика за канавкой, но неудачно: камень ударился в землю. Мальчик за канавкой тотчас же пустил
еще в группу камень, на этот раз прямо в Алешу, и довольно больно ударил его в плечо. У мальчишки за канавкой весь карман был полон заготовленными камнями. Это видно было за тридцать шагов по отдувшимся карманам его пальтишка.
Госпожа Хохлакова опять встретила Алешу первая. Она торопилась: случилось нечто важное: истерика Катерины Ивановны кончилась обмороком, затем наступила «ужасная, страшная слабость, она легла, завела глаза и стала бредить. Теперь жар, послали за Герценштубе, послали за тетками. Тетки уж здесь, а Герценштубе
еще нет. Все сидят в ее комнате и
ждут. Что-то будет, а она без памяти. А ну если горячка!»
— Ну, Алеша, мы
еще подождем с поцелуями, потому что мы этого
еще оба не умеем, а
ждать нам
еще очень долго, — заключила она вдруг. — Скажите лучше, за что вы берете меня, такую дуру, больную дурочку, вы, такой умный, такой мыслящий, такой замечающий? Ах, Алеша, я ужасно счастлива, потому что я вас совсем не стою!
— Да зачем же, — сказал Алеша, — ведь это так
еще неблизко, года полтора
еще, может быть,
ждать придется.
Долго
еще ждать завершения его, и
еще много выстрадает земля, но мы достигнем и будем кесарями и тогда уже помыслим о всемирном счастии людей.
Дело в том, что как раз в этот вечер
ждал он прибытия Грушеньки уже почти наверно; по крайней мере получил он от Смердякова,
еще рано поутру, почти заверение, что «они уж несомненно обещали прибыть-с».
Впрочем, встал он с постели не более как за четверть часа до прихода Алеши; гости уже собрались в его келью раньше и
ждали, пока он проснется, по твердому заверению отца Паисия, что «учитель встанет несомненно, чтоб
еще раз побеседовать с милыми сердцу его, как сам изрек и как сам пообещал
еще утром».
— Что ты,
подожди оплакивать, — улыбнулся старец, положив правую руку свою на его голову, — видишь, сижу и беседую, может, и двадцать лет
еще проживу, как пожелала мне вчера та добрая, милая, из Вышегорья, с девочкой Лизаветой на руках. Помяни, Господи, и мать, и девочку Лизавету! (Он перекрестился.) Порфирий, дар-то ее снес, куда я сказал?
— Каждый раз, как вхожу к вам, вы смотрите с таким любопытством: «Опять, дескать, не объявил?»
Подождите, не презирайте очень. Не так ведь оно легко сделать, как вам кажется. Я, может быть,
еще и не сделаю вовсе. Не пойдете же вы на меня доносить тогда, а?
В остолбенении стоял он, недоумевая, как мог он, человек все же умный, поддаться на такую глупость, втюриться в этакое приключение и продолжать все это почти целые сутки, возиться с этим Лягавым, мочить ему голову… «Ну, пьян человек, пьян до чертиков и будет пить запоем
еще неделю — чего же тут
ждать?
Нет, не таков Дмитрий Карамазов, он бы этого не вынес, и если б я был виновен, клянусь, не
ждал бы вашего сюда прибытия и восхода солнца, как намеревался сначала, а истребил бы себя
еще прежде,
еще не дожидаясь рассвета!
Впрочем, он хоть и
подождал, но, однако же, послал Смурова к Красоткину
еще раз и
еще раз.
— Не могу я тут поступить как надо, разорвать и ей прямо сказать! — раздражительно произнес Иван. — Надо
подождать, пока скажут приговор убийце. Если я разорву с ней теперь, она из мщения ко мне завтра же погубит этого негодяя на суде, потому что его ненавидит и знает, что ненавидит. Тут все ложь, ложь на лжи! Теперь же, пока я с ней не разорвал, она все
еще надеется и не станет губить этого изверга, зная, как я хочу вытащить его из беды. И когда только придет этот проклятый приговор!
— Ум хорошо, а два — лучше, — в нетерпении подсказал прокурор, давно уже знавший обычай старичка говорить медленно, растянуто, не смущаясь производимым впечатлением и тем, что заставляет себя
ждать, а, напротив,
еще весьма ценя свое тугое, картофельное и всегда радостно-самодовольное немецкое остроумие. Старичок же любил острить.
И однако же, обвинитель все-таки допустил любовь, которую и объяснил по своей психологии: «Пьяное, дескать, состояние, преступника везут на казнь,
еще долго
ждать, и проч., и проч.».
— Цветы-то вы испортите, — проговорил и Алеша, — а «мамочка»
ждет их, она сидит плачет, что вы давеча ей не дали цветов от Илюшечки. Там постелька Илюшина
еще лежит…
Неточные совпадения
— Не то
еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! //
Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь
подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.) Нельзя не любить правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав
еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
А глуповцы стояли на коленах и
ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в это время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее время
еще какую ни на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов не пришлось отведать. Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Она смотрела на него с насмешливою радостью. Видимо, она нашла
еще смешные и уродливые стороны в муже и
ждала времени, чтоб их высказать.
Еще в передней он услыхал ее удаляющиеся шаги. Он понял, что она
ждала его, прислушивалась и теперь вернулась в гостиную.