Согласна ли была я? Согласна ли теперь, когда малейшее его желание стало для меня законом! Да и потом, я твердо сознавала всю неизбежность
подобного решения. Мне самой хотелось учиться… Я слишком мало знала для своих лет, а мой пытливый, всем интересующийся ум — жаждал знания.
Говорят: „чем люди оказываются во время испуга, то они действительно и есть“, — испуг — это промежуток между навыками человека, и в этом промежутке; можно видеть натуру, какою она есть. Судя так, интролигатора в этот промежуток можно бы, пожалуй, почесть более за жизнелюбца, чем за чадолюбца; но пока еще не изобретен способ утверждения Момусова стекла в человеческой груди, до тех пор все
подобные решения, мне кажется, могут быть очень ошибочными, и, к счастию, они ни одному из нас не приходили в голову.
Неточные совпадения
Раскольников до того устал за все это время, за весь этот месяц, что уже не мог разрешать теперь
подобных вопросов иначе как только одним
решением: «Тогда я убью его», — подумал он в холодном отчаянии.
Нечего делать: заседатель — авторитет в
подобных случаях, и я покорился его
решению.
— Позвольте вам, однако, заметить, что ответы на
подобные вопросы обусловливаются. Если мы и дали
решение, то заметьте, что все-таки вопрос, заданный таким странным образом…
Весь вечер Арина Петровна думала и наконец-таки надумала: созвать семейный совет для
решения балбесовой участи.
Подобные конституционные замашки не были в ее нравах, но на этот раз она решилась отступить от преданий самодержавия, дабы
решением всей семьи оградить себя от нареканий добрых людей. В исходе предстоящего совещания она, впрочем, не сомневалась и потому с легким духом села за письма, которыми предписывалось Порфирию и Павлу Владимирычам немедленно прибыть в Головлево.
Живет какой-нибудь судья, прокурор, правитель и знает, что по его приговору или
решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему
подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.