Неточные совпадения
Только впоследствии объяснилось, что Иван Федорович приезжал отчасти по просьбе и по
делам своего старшего брата, Дмитрия Федоровича, которого в
первый раз отроду узнал и увидал тоже почти в это же самое время, в этот самый приезд, но с которым, однако же, по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича, вступил еще до приезда своего из Москвы в переписку.
Но эту странную черту в характере Алексея, кажется, нельзя было осудить очень строго, потому что всякий чуть-чуть лишь узнавший его тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становился уверен, что Алексей непременно из таких юношей вроде как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по
первому даже спросу, или на доброе
дело, или, может быть, даже просто ловкому пройдохе, если бы тот у него попросил.
«Господин исправник, будьте, говорю, нашим, так сказать, Направником!» — «Каким это, говорит, Направником?» Я уж вижу с
первой полсекунды, что
дело не выгорело, стоит серьезный, уперся: «Я, говорю, пошутить желал, для общей веселости, так как господин Направник известный наш русский капельмейстер, а нам именно нужно для гармонии нашего предприятия вроде как бы тоже капельмейстера…» И резонно ведь разъяснил и сравнил, не правда ли?
— Теперь, — сказал Алеша, — я
первую половину этого
дела знаю.
Мало того, я вот что еще знаю: теперь, на
днях только, всего только, может быть, вчера, он в
первый раз узнал серьезно (подчеркни: серьезно), что Грушенька-то в самом
деле, может быть, не шутит и за меня замуж захочет прыгнуть.
— Червонца стоит твое слово, ослица, и пришлю тебе его сегодня же, но в остальном ты все-таки врешь, врешь и врешь; знай, дурак, что здесь мы все от легкомыслия лишь не веруем, потому что нам некогда: во-первых,
дела одолели, а во-вторых, времени Бог мало дал, всего во
дню определил только двадцать четыре часа, так что некогда и выспаться, не только покаяться.
В Страстную же седмицу от понедельника даже до субботнего вечера,
дней шесть, хлеб с водою точию ясти и зелие не варено, и се с воздержанием; аще есть можно и не на всяк
день приимати, но, яко же речено бысть, о
первой седмице.
— Да, во-первых, хоть для русизма: русские разговоры на эти темы все ведутся как глупее нельзя вести. А во-вторых, опять-таки чем глупее, тем ближе к
делу. Чем глупее, тем и яснее. Глупость коротка и нехитра, а ум виляет и прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна. Я довел
дело до моего отчаяния, и чем глупее я его выставил, тем для меня же выгоднее.
— О нет, не написал, — засмеялся Иван, — и никогда в жизни я не сочинил даже двух стихов. Но я поэму эту выдумал и запомнил. С жаром выдумал. Ты будешь
первый мой читатель, то есть слушатель. Зачем в самом
деле автору терять хоть единого слушателя, — усмехнулся Иван. — Рассказывать или нет?
Гроб же вознамерились оставить в келье (в
первой большой комнате, в той самой, в которой покойный старец принимал братию и мирских) на весь
день.
— О, если вы разумели деньги, то у меня их нет. У меня теперь совсем нет денег, Дмитрий Федорович, я как раз воюю теперь с моим управляющим и сама на
днях заняла пятьсот рублей у Миусова. Нет, нет, денег у меня нет. И знаете, Дмитрий Федорович, если б у меня даже и были, я бы вам не дала. Во-первых, я никому не даю взаймы. Дать взаймы значит поссориться. Но вам, вам я особенно бы не дала, любя вас, не дала бы, чтобы спасти вас, не дала бы, потому что вам нужно только одно: прииски, прииски и прииски!..
Грушенька расположилась в самых дверях, Митя ей принес сюда кресло: так же точно сидела она и «тогда», в
день их
первого здесь кутежа, и смотрела отсюда на хор и на пляску.
— Во-первых, не тринадцать, а четырнадцать, через две недели четырнадцать, — так и вспыхнул он, — а во-вторых, совершенно не понимаю, к чему тут мои лета?
Дело в том, каковы мои убеждения, а не который мне год, не правда ли?
За этим
первым письмом последовало на другой
день второе, в котором пан Муссялович просил ссудить его двумя тысячами рублей на самый короткий срок.
Первое из этих
дел было в доме госпожи Хохлаковой, и он поспешил туда, чтобы покончить там поскорее и не опоздать к Мите.
«В
первый раз, говорит, руки мараю, стихи пишу, для обольщения, значит, для полезного
дела.
— Во-первых, — приступил Иван Федорович, — я знаю, что падучую нельзя наперед предсказать. Я справлялся, ты не виляй.
День и час нельзя предсказать. Как же ты мне тогда предсказал и
день и час, да еще и с погребом? Как ты мог наперед узнать, что провалишься именно в этот погреб в припадке, если не притворился в падучей нарочно?
Впрочем, в то время он очень был развлечен одним совсем посторонним обстоятельством: приехав из Москвы, он в
первые же
дни весь и бесповоротно отдался пламенной и безумной страсти своей к Катерине Ивановне.
И во-первых, прежде чем мы войдем в залу суда, упомяну о том, что меня в этот
день особенно удивило.
Талант его был известен повсеместно, и это уже не в
первый раз, что он являлся в провинции защищать громкие уголовные
дела.
Замечу только, что с самых
первых минут суда выступила ярко некоторая особая характерность этого «
дела», всеми замеченная, именно: необыкновенная сила обвинения сравнительно со средствами, какие имела защита.
Всем, может быть, стало понятно еще с самых
первых шагов, что это совсем даже и не спорное
дело, что тут нет сомнений, что, в сущности, никаких бы и прений не надо, что прения будут лишь только для формы, а что преступник виновен, виновен явно, виновен окончательно.
— О, это прекрасно! Мыслитель, как вы, может и даже должен относиться весьма широко ко всякому общественному явлению. Покровительством преосвященного ваша полезнейшая брошюра разошлась и доставила относительную пользу… Но я вот о чем, главное, желал бы у вас полюбопытствовать: вы только что заявили, что были весьма близко знакомы с госпожой Светловой? (Nota bene. [Заметь особо (лат.).] Фамилия Грушеньки оказалась «Светлова». Это я узнал в
первый раз только в этот
день, во время хода процесса.)
Дело в том, что почти с
первых же минут в Мокром он видит и, наконец, постигает совершенно, что „бесспорный“ соперник его вовсе, может быть, уж не так бесспорен и что поздравлений с новым счастьем и заздравного бокала от него не хотят и не принимают.
Речь его можно было бы
разделить на две половины:
первая половина — это критика, это опровержение обвинения, иногда злое и саркастическое.
Он прямо подошел к
делу и начал с того, что хотя поприще его и в Петербурге, но он уже не
первый раз посещает города России для защиты подсудимых, но таких, в невинности которых он или убежден, или предчувствует ее заранее.
Наконец, свидетельствует и некоторое сопоставление фактов, весьма характерное, хотя, признаюсь, и неопределенное: во-первых, этот припадок падучей болезни именно в
день катастрофы, припадок, который так старательно принужден был почему-то защищать и отстаивать обвинитель.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович,
первый и начните.
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от
первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к
делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Дворянин, например, считал бы за
первое бесчестие не делать ничего, когда есть ему столько
дела: есть люди, которым помогать; есть отечество, которому служить.
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой
день празднованья памяти святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан
первый приступ к сломке города".
Тут только понял Грустилов, в чем
дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в
первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.