Неточные совпадения
— От этого самого страху-с. И как же бы я посмел умолчать пред ними-с? Дмитрий Федорович каждый день напирали: «Ты меня обманываешь, ты от меня что скрываешь? Я тебе обе ноги сломаю!» Тут я им эти самые секретные
знаки и сообщил, чтобы
видели по крайности мое раболепие и тем самым удостоверились, что их
не обманываю, а всячески им доношу.
— Да это же невозможно, господа! — вскричал он совершенно потерявшись, — я… я
не входил… я положительно, я с точностью вам говорю, что дверь была заперта все время, пока я был в саду и когда я убегал из сада. Я только под окном стоял и в окно его
видел, и только, только… До последней минуты помню. Да хоть бы и
не помнил, то все равно знаю, потому что
знаки только и известны были что мне да Смердякову, да ему, покойнику, а он, без
знаков, никому бы в мире
не отворил!
Но скажут мне, может быть, он именно притворился, чтоб на него, как на больного,
не подумали, а подсудимому сообщил про деньги и про
знаки именно для того, чтоб тот соблазнился и сам пришел, и убил, и когда,
видите ли, тот, убив, уйдет и унесет деньги и при этом, пожалуй, нашумит, нагремит, разбудит свидетелей, то тогда,
видите ли, встанет и Смердяков, и пойдет — ну что же делать пойдет?
Неточные совпадения
Зачем Володя делал мне
знаки, которые все
видели и которые
не могли помочь мне? зачем эта противная княжна так посмотрела на мои ноги? зачем Сонечка… она милочка; но зачем она улыбалась в это время? зачем папа покраснел и схватил меня за руку?
Простите, впрочем, тут
не вижу преступленья; // Вот сам Фома Фомич,
знаком он вам?
Он сделал ей
знак подождать его, но она или
не заметила, или притворилась, что
не видит, и даже будто ускорила шаг, проходя по двору, и скрылась в дверь старого дома. Его взяло зло.
Я
видел, с каким мучением и с каким потерянным взглядом обернулся было князь на миг к Стебелькову; но Стебельков вынес взгляд как ни в чем
не бывало и, нисколько
не думая стушевываться, развязно сел на диван и начал рукой ерошить свои волосы, вероятно в
знак независимости.
По американской привычке
не видеть ничего необыкновенного ни в быстром обогащении, ни в разорении, или по своему личному характеру, Бьюмонт
не имел охоты ни восхититься величием ума, нажившего было три — четыре миллиона, ни скорбеть о таком разорении, после которого еще остались средства держать порядочного повара; а между тем надобно же было что-нибудь заметить в
знак сочувствия чему-нибудь из длинной речи; потому он сказал: