Неточные совпадения
Рассказчик остановился. Иван все время слушал его в мертвенном молчании, не шевелясь, не спуская с него глаз. Смердяков же, рассказывая, лишь изредка на него поглядывал, но больше косился в сторону. Кончив рассказ, он видимо сам взволновался и тяжело переводил дух. На
лице его показался пот. Нельзя было, однако, угадать, чувствует ли он раскаяние или что.
Самгин слушал и, следя за
лицом рассказчика, не верил ему. Рассказ напоминал что-то читанное, одну из историй, которые сочинялись мелкими писателями семидесятых годов. Почему-то было приятно узнать, что этот модно одетый человек — сын содержателя дома терпимости и что его секли.
Неточные совпадения
Рядом с
рассказчиком встал другой, выше его, глазастый, лысый, в толстой ватной куртке и серых валенках по колено, с длинным костлявым
лицом в рыжеватой, выцветшей бороде. Аккуратный старичок воодушевленно действовал цифрами:
Он говорил уже не скрывая издевательства, а Самгин чувствовал, что его
лицо краснеет от негодования и что негодование согревает его. Он закурил папиросу и слушал, ожидая, когда наиболее удобно будет сурово воздать
рассказчику за его красноречие. А старичок, передохнув, продолжал:
Летами, голосом, чертами
лица, насколько запомнил их
рассказчик, проезжий тоже подходил к Рахметову; но
рассказчик тогда не обратил особого внимания на своего спутника, который к тому же недолго и был его спутником, всего часа два: сел в вагон в каком-то городишке, вышел в какой-то деревне; потому
рассказчик мог описывать его наружность лишь слишком общими выражениями, и полной достоверности тут нет: по всей вероятности, это был Рахметов, а впрочем, кто ж его знает?
Оказывается, на конюшне секут «шалунишку» буфетчика, человека с большими бакенбардами, недавно еще в долгополом сюртуке прислуживавшего за столом…
Лицо у Мардария Аполлоновича доброе. «Самое лютое негодование не устояло бы против его ясного и кроткого взора…» А на выезде из деревни
рассказчик встречает и самого «шалунишку»: он идет по улице, лущит семечки и на вопрос, за что его наказали, отвечает просто:
Бесстрастное неподвижное
лицо Лаптева обратилось к
рассказчику, и на нем мелькнула едва заметная улыбка. Наклонившись к Прейну, он тихо спросил: