Неточные совпадения
Известие страшно потрясло Алешу. Он пустился к трактиру.
В трактир ему входить было
в его одежде неприлично, но осведомиться на лестнице и вызвать их, это было возможно. Но только что он подошел к трактиру, как вдруг отворилось одно
окно и сам брат Иван
закричал ему из
окна вниз...
Тут уж он и совсем обомлел: «Ваше благородие, батюшка барин, да как вы… да стою ли я…» — и заплакал вдруг сам, точно как давеча я, ладонями обеими закрыл лицо, повернулся к
окну и весь от слез так и затрясся, я же выбежал к товарищу, влетел
в коляску, «вези»
кричу.
Григорий же лепетал тихо и бессвязно: «Убил… отца убил… чего
кричишь, дура… беги, зови…» Но Марфа Игнатьевна не унималась и все
кричала и вдруг, завидев, что у барина отворено
окно и
в окне свет, побежала к нему и начала звать Федора Павловича.
Шепчу ему: «Да там, там она под
окном, как же вы, говорю, не видели?» — «А ты ее приведи, а ты ее приведи!» — «Да боится, говорю, крику испугалась,
в куст спряталась, подите
крикните, говорю, сами из кабинета».
«Грушенька,
кричит, Грушенька, здесь ты?» Сам-то это
кричит, а
в окно-то нагнуться не хочет, от меня отойти не хочет, от самого этого страху, потому забоялся меня уж очень, а потому отойти от меня не смеет.
Он выставит его только, может быть, завтра или даже через несколько дней, приискав момент,
в который сам же
крикнет нам: «Видите, я сам отрицал Смердякова больше, чем вы, вы сами это помните, но теперь и я убедился: это он убил, и как же не он!» А пока он впадает с нами
в мрачное и раздражительное отрицание, нетерпение и гнев подсказывают ему, однако, самое неумелое и неправдоподобное объяснение о том, как он глядел отцу
в окно и как он почтительно отошел от
окна.
Потом снова скакали взмыленные лошади Власовского, кучер останавливал их на скаку, полицмейстер, стоя, размахивал руками,
кричал в окна домов, на рабочих, на полицейских и мальчишек, а окричав людей, устало валился на сиденье коляски и толчком в спину кучера снова гнал лошадей. Длинные усы его, грозно шевелясь, загибались к затылку.
Неточные совпадения
Налево,
в переулок, против церкви! ―
крикнул Степан Аркадьич, перегибаясь
в окно кареты.
— Максим Максимыч, не хотите ли чаю? —
закричал я ему
в окно.
— Скажи, любезный, —
закричал я ему
в окно, — что это — оказия пришла, что ли?
Эй, Порфирий! —
закричал он, подошедши к
окну, на своего человека, который держал
в одной руке ножик, а
в другой корку хлеба с куском балыка, который посчастливилось ему мимоходом отрезать, вынимая что-то из брички.
Подошед к
окну, постучал он пальцами
в стекло и
закричал: «Эй, Прошка!» Чрез минуту было слышно, что кто-то вбежал впопыхах
в сени, долго возился там и стучал сапогами, наконец дверь отворилась и вошел Прошка, мальчик лет тринадцати,
в таких больших сапогах, что, ступая, едва не вынул из них ноги.