Неточные совпадения
А между тем он вступил в этот дом еще в таких младенческих летах, в
каких никак
нельзя ожидать в ребенке расчетливой хитрости, пронырства или искусства заискать и понравиться, уменья заставить себя полюбить.
Но эту странную черту в характере Алексея, кажется,
нельзя было осудить очень строго, потому что всякий чуть-чуть лишь узнавший его тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становился уверен, что Алексей непременно из таких юношей вроде
как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу, или на доброе дело, или, может быть, даже просто ловкому пройдохе, если бы тот у него попросил.
Восторженные отзывы Дмитрия о брате Иване были тем характернее в глазах Алеши, что брат Дмитрий был человек в сравнении с Иваном почти вовсе необразованный, и оба, поставленные вместе один с другим, составляли, казалось, такую яркую противоположность
как личности и характеры, что, может быть,
нельзя бы было и придумать двух человек несходнее между собой.
Так
как все еще продолжались его давние споры с монастырем и все еще тянулась тяжба о поземельной границе их владений, о каких-то правах рубки в лесу и рыбной ловли в речке и проч., то он и поспешил этим воспользоваться под предлогом того, что сам желал бы сговориться с отцом игуменом:
нельзя ли как-нибудь покончить их споры полюбовно?
— То есть что же это такое? Я опять перестаю понимать, — перебил Миусов, — опять какая-то мечта. Что-то бесформенное, да и понять
нельзя.
Как это отлучение, что за отлучение? Я подозреваю, вы просто потешаетесь, Иван Федорович.
Но в этих глазах, равно
как и в очертании прелестных губ, было нечто такое, во что, конечно, можно было брату его влюбиться ужасно, но что, может быть,
нельзя было долго любить.
— Слышала, знаю, о,
как я желаю с вами говорить! С вами или с кем-нибудь обо всем этом. Нет, с вами, с вами! И
как жаль, что мне никак
нельзя его видеть! Весь город возбужден, все в ожидании. Но теперь… знаете ли, что у нас теперь сидит Катерина Ивановна?
Да и
нельзя воротиться-то, потому на нас,
как каторжная, работает — ведь мы ее
как клячу запрягли-оседлали, за всеми ходит, чинит, моет, пол метет, маменьку в постель укладывает, а маменька капризная-с, а маменька слезливая-с, а маменька сумасшедшая-с!..
Я нарочно начал этот наш с тобой разговор
как глупее
нельзя начать, но довел до моей исповеди, потому что ее только тебе и надо.
— А для чего ты начал так,
как «глупее
нельзя начать»? — спросил Алеша, задумчиво смотря на него.
— Да, во-первых, хоть для русизма: русские разговоры на эти темы все ведутся
как глупее
нельзя вести. А во-вторых, опять-таки чем глупее, тем ближе к делу. Чем глупее, тем и яснее. Глупость коротка и нехитра, а ум виляет и прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна. Я довел дело до моего отчаяния, и чем глупее я его выставил, тем для меня же выгоднее.
— Да ведь, говорят, падучую
нельзя заранее предузнать, что вот в такой-то час будет.
Как же ты говоришь, что завтра придет? — с особенным и раздражительным любопытством осведомился Иван Федорович.
— «Мама, радость моя, говорит,
нельзя, чтобы не было господ и слуг, но пусть же и я буду слугой моих слуг, таким же,
каким и они мне.
Как только я это сказал, расхохотались все до единого: «Да ты б с самого начала уведомил, ну теперь все и объясняется, монаха судить
нельзя», — смеются, не унимаются, да и не насмешливо вовсе, а ласково так смеются, весело, полюбили меня вдруг все, даже самые ярые обвинители, и потом весь-то этот месяц, пока отставка не вышла, точно на руках меня носят: «Ах ты, монах», — говорят.
Ибо хотя все собравшиеся к нему в тот последний вечер и понимали вполне, что смерть его близка, но все же
нельзя было представить, что наступит она столь внезапно; напротив, друзья его,
как уже и заметил я выше, видя его в ту ночь столь, казалось бы, бодрым и словоохотливым, убеждены были даже, что в здоровье его произошло заметное улучшение, хотя бы и на малое лишь время.
Даже за пять минут до кончины,
как с удивлением передавали потом,
нельзя было еще ничего предвидеть.
И странно было ему это мгновениями: ведь уж написан был им самим себе приговор пером на бумаге: «казню себя и наказую»; и бумажка лежала тут, в кармане его, приготовленная; ведь уж заряжен пистолет, ведь уж решил же он,
как встретит он завтра первый горячий луч «Феба златокудрого», а между тем с прежним, со всем стоявшим сзади и мучившим его, все-таки
нельзя было рассчитаться, чувствовал он это до мучения, и мысль о том впивалась в его душу отчаянием.
Понимаю же я теперешнюю разницу: ведь я все-таки пред вами преступник сижу,
как, стало быть, в высшей степени неровня, а вам поручено меня наблюдать: не погладите же вы меня по головке за Григория,
нельзя же в самом деле безнаказанно головы ломать старикам, ведь упрячете же вы меня за него по суду, ну на полгода, ну на год в смирительный, не знаю,
как там у вас присудят, хотя и без лишения прав, ведь без лишения прав, прокурор?
—
Как? Раздеться? Фу, черт! Да обыщите так!
Нельзя ли так?
— Ах,
нельзя ли бы так, — приостановился вдруг Смуров, — ведь Илюша говорит, что Жучка тоже была лохматая и тоже такая же седая, дымчатая,
как и Перезвон, —
нельзя ли сказать, что это та самая Жучка и есть, он, может быть, и поверит?
— Во-первых, — приступил Иван Федорович, — я знаю, что падучую
нельзя наперед предсказать. Я справлялся, ты не виляй. День и час
нельзя предсказать.
Как же ты мне тогда предсказал и день и час, да еще и с погребом?
Как ты мог наперед узнать, что провалишься именно в этот погреб в припадке, если не притворился в падучей нарочно?
— Так если сам говоришь, что
нельзя было угадать,
как же я мог догадаться и остаться? Что ты путаешь? — вдумываясь, проговорил Иван Федорович.
Это пустейшее обстоятельство вдруг
как бы вдвое даже озлило Ивана Федоровича: «Этакая тварь, да еще в очках!» Смердяков медленно поднял голову и пристально посмотрел в очки на вошедшего; затем тихо их снял и сам приподнялся на лавке, но как-то совсем не столь почтительно, как-то даже лениво, единственно чтобы соблюсти только лишь самую необходимейшую учтивость, без которой уже
нельзя почти обойтись.
Духи не замерзают, но уж когда воплотился, то… словом, светренничал, и пустился, а ведь в пространствах-то этих, в эфире-то, в воде-то этой, яже бе над твердию, — ведь это такой мороз… то есть
какое мороз — это уж и морозом назвать
нельзя, можешь представить: сто пятьдесят градусов ниже нуля!
— «Отец святой, это не утешение! — восклицает отчаянный, — я был бы, напротив, в восторге всю жизнь каждый день оставаться с носом, только бы он был у меня на надлежащем месте!» — «Сын мой, — вздыхает патер, — всех благ
нельзя требовать разом, и это уже ропот на Провидение, которое даже и тут не забыло вас; ибо если вы вопиете,
как возопили сейчас, что с радостью готовы бы всю жизнь оставаться с носом, то и тут уже косвенно исполнено желание ваше: ибо, потеряв нос, вы тем самым все же
как бы остались с носом…»
Легенда же об ладонке — это такое противоречие с действительностью,
какого более и представить
нельзя.
Но так
как подсудимый уверяет, что убил не он, то, стало быть, должен был убить Смердяков, другого выхода нет, ибо никого другого
нельзя найти, никакого другого убийцы не подберешь.
Пусть усмехнется про себя, это ничего, человек часто смеется над добрым и хорошим; это лишь от легкомыслия; но уверяю вас, господа, что
как усмехнется, так тотчас же в сердце скажет: «Нет, это я дурно сделал, что усмехнулся, потому что над этим
нельзя смеяться!»