Неточные совпадения
Прибавлю еще, что Иван Федорович
имел тогда вид посредника и примирителя между отцом и затеявшим тогда большую ссору и даже формальный иск на отца старшим
братом своим, Дмитрием Федоровичем.
Всего страннее казалось ему то, что
брат его, Иван Федорович, единственно на которого он надеялся и который один
имел такое влияние на отца, что мог бы его остановить, сидел теперь совсем неподвижно на своем стуле, опустив глаза и по-видимому с каким-то даже любознательным любопытством ожидал, чем это все кончится, точно сам он был совершенно тут посторонний человек.
— Верю, потому что ты сказал, но черт вас возьми опять-таки с твоим
братом Иваном! Не поймете вы никто, что его и без Катерины Ивановны можно весьма не любить. И за что я его стану любить, черт возьми! Ведь удостоивает же он меня сам ругать. Почему же я его не
имею права ругать?
— Ну не говорил ли я, — восторженно крикнул Федор Павлович, — что это фон Зон! Что это настоящий воскресший из мертвых фон Зон! Да как ты вырвался оттуда? Что ты там нафонзонил такого и как ты-то мог от обеда уйти? Ведь надо же медный лоб
иметь! У меня лоб, а я,
брат, твоему удивляюсь! Прыгай, прыгай скорей! Пусти его, Ваня, весело будет. Он тут как-нибудь в ногах полежит. Полежишь, фон Зон? Али на облучок его с кучером примостить?.. Прыгай на облучок, фон Зон!..
—
Брат, позволь еще спросить: неужели
имеет право всякий человек решать, смотря на остальных людей, кто из них достоин жить и кто более недостоин?
Но Алеше уже и нечего было сообщать
братии, ибо все уже всё знали: Ракитин, послав за ним монаха, поручил тому, кроме того, «почтительнейше донести и его высокопреподобию отцу Паисию, что
имеет до него он, Ракитин, некое дело, но такой важности, что и минуты не смеет отложить для сообщения ему, за дерзость же свою земно просит простить его».
Я
имею к вам поручение: этот самый мой
брат, этот Дмитрий, оскорбил и свою невесту, благороднейшую девушку, и о которой вы, верно, слышали.
Я
имею право вам открыть про ее оскорбление, я даже должен так сделать, потому что она, узнав про вашу обиду и узнав все про ваше несчастное положение, поручила мне сейчас… давеча… снести вам это вспоможение от нее… но только от нее одной, не от Дмитрия, который и ее бросил, отнюдь нет, и не от меня, от
брата его, и не от кого-нибудь, а от нее, только от нее одной!
— Нет, не могу допустить.
Брат, — проговорил вдруг с засверкавшими глазами Алеша, — ты сказал сейчас: есть ли во всем мире существо, которое могло бы и
имело право простить? Но существо это есть, и оно может все простить, всех и вся и за всё, потому что само отдало неповинную кровь свою за всех и за всё. Ты забыл о нем, а на нем-то и созиждается здание, и это ему воскликнут: «Прав ты, Господи, ибо открылись пути твои».
— Я,
брат, уезжая, думал, что
имею на всем свете хоть тебя, — с неожиданным чувством проговорил вдруг Иван, — а теперь вижу, что и в твоем сердце мне нет места, мой милый отшельник. От формулы «все позволено» я не отрекусь, ну и что же, за это ты от меня отречешься, да, да?
На заре дней моих, еще малым ребенком,
имел я старшего
брата, умершего юношей, на глазах моих, всего только семнадцати лет.
Затем младший
брат подсудимого нам объявляет давеча сам, что фактов в подтверждение своей мысли о виновности Смердякова не
имеет никаких, ни малейших, а заключает так лишь со слов самого подсудимого и „по выражению его лица“ — да, это колоссальное доказательство было дважды произнесено давеча его
братом.
Полагаю, что
имею право догадываться почему: уже неделю как расстроенный в своем здоровье, сам признавшийся доктору и близким своим, что видит видения, что встречает уже умерших людей; накануне белой горячки, которая сегодня именно и поразила его, он, внезапно узнав о кончине Смердякова, вдруг составляет себе следующее рассуждение: «Человек мертв, на него сказать можно, а
брата спасу.
— Митя, не смей ее упрекать, права не
имеешь! — горячо крикнул на
брата Алеша.
Неточные совпадения
Если было у него чувство к
брату теперь, то скорее зависть за то знание, которое
имеет теперь умирающий, но которого он не может
иметь.
Он не мог согласиться с тем, что десятки людей, в числе которых и
брат его,
имели право на основании того, что им рассказали сотни приходивших в столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с газетами выражают волю и мысль народа, и такую мысль, которая выражается в мщении и убийстве.
—
Имею честь знать вашего
брата, Сергея Иваныча, — сказал Гриневич, подавая свою тонкую руку с длинными ногтями.
Старший
брат был тоже недоволен меньшим. Он не разбирал, какая это была любовь, большая или маленькая, страстная или не страстная, порочная или непорочная (он сам,
имея детей, содержал танцовщицу и потому был снисходителен на это); по он знал, что это любовь ненравящаяся тем, кому нужна нравиться, и потому не одобрял поведения
брата.
Он теперь, говоря с
братом о неприятной весьма для него вещи, зная, что глаза многих могут быть устремлены на них,
имел вид улыбающийся, как будто он о чем-нибудь неважном шутил с
братом.