Неточные совпадения
Не сочтите
вопрос мой
за легкомыслие; напротив, имею,
задавая таковой
вопрос, свою тайную цель, которую, вероятно, и объясню вам впоследствии, если угодно будет Богу сблизить нас еще короче».
— А черт знает. Из похвальбы, может быть… так… что вот так много денег прокутил… Из того, может, чтоб об этих зашитых деньгах забыть… да, это именно оттого… черт… который раз вы
задаете этот
вопрос? Ну, соврал, и кончено, раз соврал и уж не хотел переправлять. Из-за чего иной раз врет человек?
— Женщина часто бесчестна, — проскрежетала она. — Я еще час тому думала, что мне страшно дотронуться до этого изверга… как до гада… и вот нет, он все еще для меня человек! Да убил ли он? Он ли убил? — воскликнула она вдруг истерически, быстро обращаясь к Ивану Федоровичу. Алеша мигом понял, что этот самый
вопрос она уже
задавала Ивану Федоровичу, может, всего
за минуту пред его приходом, и не в первый раз, а в сотый, и что кончили они ссорой.
И вот тут, совсем как бы нечаянно, следствие вдруг
задало ему самый простодушный
вопрос: «Да не Смердяков ли убил?» Так и случилось, чего мы ожидали: он страшно рассердился
за то, что предупредили его и поймали врасплох, когда он еще не успел приготовить, выбрать и ухватить тот момент, когда вывести Смердякова будет всего вероятнее.
Он, как Рислер-старший в романе Альфонса Доде, сияя и потирая от удовольствия руки, глядел на свою молодую жену и от избытка чувств не мог удержаться, чтобы не
задавать вопрос за вопросом:
Неточные совпадения
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной
за границей, сходясь с новыми людьми, всегда
задавал себе
вопрос о том, как это новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они были бы в большом затруднении.
Бедный Обломов то повторял
зады, то бросался в книжные лавки
за новыми увражами и иногда целую ночь не спал, рылся, читал, чтоб утром, будто нечаянно, отвечать на вчерашний
вопрос знанием, вынутым из архива памяти.
Я вовсе не читателю
задаю этот
вопрос, я только представляю себе эту тогдашнюю минуту, и совершенно не в силах даже и теперь объяснить, каким образом случилось, что я вдруг бросился
за занавеску и очутился в спальне Татьяны Павловны.
Несмотря на все возражения супруга и дочерей, она немедленно послала
за Аглаей, с тем чтоб уж
задать ей последний
вопрос и от нее получить самый ясный и последний ответ.
Вообще, кажется, весь божий мир занимал его более со стороны ценности, чем какими-либо другими качествами; в детском своем умишке он
задавал себе иногда такого рода
вопрос: что, сколько бы дали
за весь земной шар, если бы бог кому-нибудь продал его?