Неточные совпадения
Федор Павлович узнал о смерти своей супруги пьяный; говорят, побежал по улице и начал кричать, в радости воздевая руки к
небу: «Ныне отпущаеши», а по другим — плакал навзрыд как маленький ребенок, и
до того, что, говорят, жалко даже было смотреть на него, несмотря на все к нему отвращение.
Дошли мы, вот как теперь,
до этого самого камня, сел я на камень этот, а на
небесах всё змеи запущены, гудят и трещат, змеев тридцать видно.
А между тем он
до конца все то время надеялся, что достанет эти три тысячи, что они придут, слетят к нему как-нибудь сами, даже хоть с
неба.
— Ах, я усмехнулся совсем другому. Видите, чему я усмехнулся: я недавно прочел один отзыв одного заграничного немца, жившего в России, об нашей теперешней учащейся молодежи: «Покажите вы, — он пишет, — русскому школьнику карту звездного
неба, о которой он
до тех пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною». Никаких знаний и беззаветное самомнение — вот что хотел сказать немец про русского школьника.
Кити называла ему те знакомые и незнакомые лица, которые они встречали. У самого входа в сад они встретили слепую М-mе Berthe с проводницей, и князь порадовался на умиленное выражение старой Француженки, когда она услыхала голос Кити. Она тотчас с французским излишеством любезности заговорила с ним, хваля его зa то, что у него такая прекрасная дочь, и в глаза превознося
до небес Кити и называя ее сокровищем, перлом и ангелом-утешителем.
Гости под конец обнимались,
до небес превозносили вкус хозяина и потом сели за карты. Мухояров кланялся и благодарил, говоря, что он, для счастья угостить дорогих гостей, не пожалел третного будто бы жалованья.
В «отдыхальне» подали чай, на который просили обратить особенное внимание. Это толченый чай самого высокого сорта: он родился на одной горе, о которой подробно говорит Кемпфер. Часть этого чая идет собственно для употребления двора сиогуна и микадо, а часть, пониже сорт, для высших лиц. Его толкут в порошок, кладут в чашку с кипятком — и чай готов. Чай превосходный, крепкий и ароматический, но нам он показался не совсем вкусен, потому что был без сахара. Мы, однако ж, превознесли его
до небес.
После вышел рыбак старенький, // Поклонился во все стороны, // Молвил слово решенное: // — А вы дайте-ко, люди добрые, // В праву руку мне булатный нож, // Я воскину его
до неба, // Пусть падет, чья вина — найдет!
Неточные совпадения
Молиться в ночь морозную // Под звездным
небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася //
До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Хотя был всего девятый час в начале, но
небо до такой степени закрылось тучами, что на улицах сделалось совершенно темно.
Почувствовавши себя на воле, глуповцы с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в
небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и не всегда трезвые, то довели башню
до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Но словам этим не поверили и решили: сечь аманатов
до тех пор, пока не укажут, где слобода. Но странное дело! Чем больше секли, тем слабее становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было
до того неожиданно, что Бородавкин растерзал на себе мундир и, подняв правую руку к
небесам, погрозил пальцем и сказал:
Полезли люди в трясину и сразу потопили всю артиллерию. Однако сами кое-как выкарабкались, выпачкавшись сильно в грязи. Выпачкался и Бородавкин, но ему было уж не
до того. Взглянул он на погибшую артиллерию и, увидев, что пушки,
до половины погруженные, стоят, обратив жерла к
небу и как бы угрожая последнему расстрелянием, начал тужить и скорбеть.