Неточные совпадения
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное
окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более),
в комнате в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как
в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его
в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг вбегает нянька и вырывает его у нее
в испуге.
Затем молча, общим поклоном откланявшись всем бывшим
в комнате, Дмитрий Федорович своими большими и решительными шагами подошел к
окну, уселся на единственный оставшийся стул неподалеку от отца Паисия и, весь выдвинувшись вперед на стуле, тотчас приготовился слушать продолжение им прерванного разговора.
Но убранство
комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного дерева, старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой, на
окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь
в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского меду и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся
в околотке.
Дмитрий вдруг появился опять
в зале. Он, конечно, нашел тот вход запертым, да и действительно ключ от запертого входа был
в кармане у Федора Павловича. Все
окна во всех
комнатах были тоже заперты; ниоткуда, стало быть, не могла пройти Грушенька и ниоткуда не могла выскочить.
Все три
окна, каждое
в четыре мелкие, зеленые, заплесневшие стекла, были очень тусклы и наглухо заперты, так что
в комнате было довольно душно и не так светло.
Тут начались расспросы именно из таких, на которые Смердяков сейчас жаловался Ивану Федоровичу, то есть все насчет ожидаемой посетительницы, и мы эти расспросы здесь опустим. Чрез полчаса дом был заперт, и помешанный старикашка похаживал один по
комнатам,
в трепетном ожидании, что вот-вот раздадутся пять условных стуков, изредка заглядывая
в темные
окна и ничего
в них не видя, кроме ночи.
К самому же Федору Павловичу он не чувствовал
в те минуты никакой даже ненависти, а лишь любопытствовал почему-то изо всех сил: как он там внизу ходит, что он примерно там у себя теперь должен делать, предугадывал и соображал, как он должен был там внизу заглядывать
в темные
окна и вдруг останавливаться среди
комнаты и ждать, ждать — не стучит ли кто.
Выходили
окна его
комнаты в сад, а сад у нас был тенистый, с деревьями старыми, на деревьях завязались весенние почки, прилетели ранние птички, гогочут, поют ему
в окна.
Чрез слуховое
окно войдя на чердак дома, он спустился к ней вниз
в жилые
комнаты по лесенке с чердака, зная, что дверь, бывшая
в конце лесенки, не всегда по небрежности слуг запиралась на замок.
Исправник же стоял теперь у
окна,
в другом конце
комнаты, подле Калганова, который тоже уселся на стуле у того же
окна.
Это была маленькая комнатка
в одно
окно, сейчас за тою большою
комнатой,
в которой ночью танцевали и шел пир горой.
— Дверь стояла отпертою, и убийца вашего родителя несомненно вошел
в эту дверь и, совершив убийство, этою же дверью и вышел, — как бы отчеканивая, медленно и раздельно произнес прокурор. — Это нам совершенно ясно. Убийство произошло, очевидно,
в комнате, а не через
окно, что положительно ясно из произведенного акта осмотра, из положения тела и по всему. Сомнений
в этом обстоятельстве не может быть никаких.
Коля же
в эти мгновения или смотрел нахмуренно
в окно, или разглядывал, не просят ли у него сапоги каши, или свирепо звал Перезвона, лохматую, довольно большую и паршивую собаку, которую с месяц вдруг откуда-то приобрел, втащил
в дом и держал почему-то
в секрете
в комнатах, никому ее не показывая из товарищей.
— Нет, нет, нет! — вскричал вдруг Иван, — это был не сон! Он был, он тут сидел, вон на том диване. Когда ты стучал
в окно, я бросил
в него стакан… вот этот… Постой, я и прежде спал, но этот сон не сон. И прежде было. У меня, Алеша, теперь бывают сны… но они не сны, а наяву: я хожу, говорю и вижу… а сплю. Но он тут сидел, он был, вот на этом диване… Он ужасно глуп, Алеша, ужасно глуп, — засмеялся вдруг Иван и принялся шагать по
комнате.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот
в этой
комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к
окну, почтительно
в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас
в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих,
в каком он был состоянии духа,
в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова
в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит
в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от
окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет
в комнату, ничего не расскажет!
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и
в нижнем этаже красили,
в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли
в первую большую
комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные
окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
— Анна
в это время была
в дальнем конце
комнаты и остановилась там, что-то делая с гардиной
окна.
Сергей Иванович терпеть не мог мух и
в своей
комнате отворял
окна только ночью и старательно затворял двери.
Из
окон комнаты Агафьи Михайловны, старой нянюшки, исполнявшей
в его доме роль экономки, падал свет на снег площадки пред домом. Она не спала еще. Кузьма, разбуженный ею, сонный и босиком выбежал на крыльцо. Лягавая сука Ласка, чуть не сбив с ног Кузьму, выскочила тоже и визжала, терлась об его колени, поднималась и хотела и не смела положить передние лапы ему на грудь.