Неточные совпадения
Особенно умел он озадачивать при
допросах убийц и прочих злодеев из простонародья и действительно возбуждал в них если не уважение к себе, то все же некоторое удивление.
И долго еще он потом с удивлением вспоминал, что эти перстни привлекали его взгляд неотразимо даже во все время этих страшных часов
допроса, так что он почему-то все не мог от них оторваться и их забыть, как совершенно неподходящую к его положению вещь.
— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, — напомнил следователь, как бы, видимо, желая победить исступленного своим спокойствием. — Прежде чем будем продолжать
допрос, я бы желал, если вы только согласитесь ответить, слышать от вас подтверждение того факта, что, кажется, вы не любили покойного Федора Павловича, были с ним в какой-то постоянной ссоре… Здесь, по крайней мере, четверть часа назад, вы, кажется, изволили произнести, что даже хотели убить его: «Не убил, — воскликнули вы, — но хотел убить!»
Дело в том, что Грушеньку хоть давеча и удалили, но увели не очень далеко, всего только в третью комнату от той голубой комнаты, в которой происходил теперь
допрос.
И он упал на стул и, закрыв обеими ладонями лицо, навзрыд заплакал. Но это были уже счастливые слезы. Он мигом опомнился. Старик исправник был очень доволен, да, кажется, и юристы тоже: они почувствовали, что
допрос вступит сейчас в новый фазис. Проводив исправника, Митя просто повеселел.
Так восклицал Митя.
Допрос начался вновь.
Именно закончу просьбой: разучитесь вы, господа, этой казенщине
допроса, то есть сперва-де, видите ли, начинай с чего-нибудь мизерного, с ничтожного: как, дескать, встал, что съел, как плюнул, и, «усыпив внимание преступника», вдруг накрывай его ошеломляющим вопросом: «Кого убил, кого обокрал?» Ха-ха!
Он чуть не задохся. Во все время
допроса он еще ни разу не был в таком волнении.
— Мы это все проверим, ко всему еще возвратимся при
допросе свидетелей, который будет, конечно, происходить в вашем присутствии, — заключил
допрос Николай Парфенович. — Теперь же позвольте обратиться к вам с просьбою выложить сюда на стол все ваши вещи, находящиеся при вас, а главное, все деньги, какие только теперь имеете.
— Да вот придется теперь перейти к
допросу свидетелей, — произнес Николай Парфенович, как бы в ответ на вопрос Дмитрия Федоровича.
Между тем надо было оканчивать дело: следовало неотложно перейти к
допросу свидетелей.
Михаил Макарович и Калганов, все время
допроса входившие и уходившие из комнаты, на этот раз оба опять вышли.
— Да вот-с, поспешить бы надо. Нужно неотложно перейти к
допросу свидетелей. Все это должно произойти непременно в вашем присутствии, а потому…
Допрос свидетелей начался.
Допрос свидетелей наконец окончился.
Прощайте, господа, не сердитесь, что я за
допросом кричал на вас, о, я был тогда еще так глуп…
— То-то, — как-то злобно отчеканила она и вдруг покраснела. — Вы не знаете еще меня, Алексей Федорович, — грозно сказала она, — да и я еще не знаю себя. Может быть, вы захотите меня растоптать ногами после завтрашнего
допроса.
— Вы это уже в
допросе показали? — спокойно полюбопытствовал Смердяков.
Повторяю, я не намерен описывать все
допросы и шаг за шагом.
«Ну так возвратили вы тогда эти сто рублей господину Карамазову или нет?» Трифон Борисович как ни вилял, но после
допроса мужиков в найденной сторублевой сознался, прибавив только, что Дмитрию Федоровичу тогда же свято все возвратил и вручил «по самой честности, и что вот только оне сами, будучи в то время совсем пьяными-с, вряд ли это могут припомнить».
Он вызван был без присяги, и я помню, что к нему все стороны отнеслись с самых первых слов
допроса чрезвычайно мягко и симпатично.
— Я указал со слов брата Дмитрия. Мне еще до
допроса рассказали о том, что произошло при аресте его и как он сам показал тогда на Смердякова. Я верю вполне, что брат невиновен. А если убил не он, то…
Тем кончился
допрос Алеши.
Начался
допрос Катерины Ивановны.
А затем как бы закоченел на месте, стиснув зубы и сжав крестом на груди руки. Катерина Ивановна осталась в зале и села на указанный ей стул. Она была бледна и сидела потупившись. Рассказывали бывшие близ нее, что она долго вся дрожала как в лихорадке. К
допросу явилась Грушенька.
Про этот финал речи, именно про подвиги прокурора в Мокром, при
допросе преступника, потом у нас в обществе говорили и над Ипполитом Кирилловичем подсмеивались: «Не утерпел, дескать, человек, чтобы не похвастаться своими способностями».
Неточные совпадения
Становой // Случился тут, все выслушал: // «К
допросу сомустителя!» // Он то же и ему: // — Ты враг Христов, антихристов // Посланник!
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, // С испуга вожжи выпали // И волос дыбом стал! // И, как на грех, воинская // Команда утром грянула: // В Устой, село недальное, // Солдатики пришли. //
Допросы! усмирение! — // Тревога! по спопутности // Досталось и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть в точку не сбылось.
Не шуми, мати зелена дубровушка! // Не мешай добру молодцу думу думати, // Как заутра мне, добру молодцу, на
допрос идти // Перед грозного судью, самого царя…
— Сам ли ты зловредную оную книгу сочинил? а ежели не сам, то кто тот заведомый вор и сущий разбойник, который таковое злодейство учинил? и как ты с тем вором знакомство свел? и от него ли ту книжицу получил? и ежели от него, то зачем, кому следует, о том не объявил, но, забыв совесть, распутству его потакал и подражал? — так начал Грустилов свой
допрос Линкину.
Полились целые потоки расспросов,
допросов, выговоров, угроз, упреков, увещаний, так что девушка бросилась в слезы, рыдала и не могла понять ни одного слова; швейцару дан был строжайший приказ не принимать ни в какое время и ни под каким видом Чичикова.