Неточные совпадения
Конечно, никто ничем не связан; можно бросить книгу и с двух страниц первого рассказа, с
тем чтоб и не раскрывать
более.
Рассказывали, что молодая супруга выказала при
том несравненно
более благородства и возвышенности, нежели Федор Павлович, который, как известно теперь, подтибрил у нее тогда же, разом, все ее денежки, до двадцати пяти тысяч, только что она их получила, так что тысячки эти с
тех пор решительно как бы канули для нее в воду.
Об этом я теперь распространяться не стану,
тем более что много еще придется рассказывать об этом первенце Федора Павловича, а теперь лишь ограничиваюсь самыми необходимыми о нем сведениями, без которых мне и романа начать невозможно.
Вот это и начал эксплуатировать Федор Павлович,
то есть отделываться малыми подачками, временными высылками, и в конце концов так случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв терпение, явился в наш городок в другой раз, чтобы совсем уж покончить дела с родителем,
то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами всю стоимость своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам, в которые сам тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права не имеет требовать ничего
более, и проч., и проч.
Монахи про него говорили, что он именно привязывается душой к
тому, кто грешнее, и, кто всех
более грешен,
того он всех
более и возлюбит.
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало
того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или по любопытству, или по иному поводу, входя в келью со всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность, все до единого, глубочайшую почтительность и деликатность во все время свидания,
тем более что здесь денег не полагалось, а была лишь любовь и милость с одной стороны, а с другой — покаяние и жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни собственного сердца.
— Правда, вы не мне рассказывали; но вы рассказывали в компании, где и я находился, четвертого года это дело было. Я потому и упомянул, что рассказом сим смешливым вы потрясли мою веру, Петр Александрович. Вы не знали о сем, не ведали, а я воротился домой с потрясенною верой и с
тех пор все
более и
более сотрясаюсь. Да, Петр Александрович, вы великого падения были причиной! Это уж не Дидерот-с!
Причитания утоляют тут лишь
тем, что еще
более растравляют и надрывают сердце.
Зато всегда так происходило, что чем
более я ненавидел людей в частности,
тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще.
По русскому же пониманию и упованию надо, чтобы не церковь перерождалась в государство, как из низшего в высший тип, а, напротив, государство должно кончить
тем, чтобы сподобиться стать единственно лишь церковью и ничем иным
более.
— Все эти ссылки в работы, а прежде с битьем, никого не исправляют, а главное, почти никакого преступника и не устрашают, и число преступлений не только не уменьшается, а чем далее,
тем более нарастает.
Мало
того, даже старается сохранить с преступником все христианское церковное общение: допускает его к церковным службам, к святым дарам, дает ему подаяние и обращается с ним
более как с плененным, чем как с виновным.
Придравшись к случаю, я, из чрезвычайного любопытства, разговорился с ним; а так как принят был не по знакомству, а как подчиненный чиновник, пришедший с известного рода рапортом,
то, видя, с своей стороны, как я принят у его начальника, он удостоил меня некоторою откровенностию, — ну, разумеется, в известной степени,
то есть скорее был вежлив, чем откровенен, именно как французы умеют быть вежливыми,
тем более что видел во мне иностранца.
— Говорите без юродства и не начинайте оскорблением домашних ваших, — ответил старец слабым изнеможенным голосом. Он видимо уставал, чем далее,
тем более, и приметно лишался сил.
Спорные же порубки в лесу и эту ловлю рыбы (где все это — он и сам не знал) он решил им уступить окончательно, раз навсегда, сегодня же,
тем более что все это очень немногого стоило, и все свои иски против монастыря прекратить.
Да и высказать-то его грамотно не сумел,
тем более что на этот раз никто в келье старца на коленях не стоял и вслух не исповедовался, так что Федор Павлович ничего не мог подобного сам видеть и говорил лишь по старым слухам и сплетням, которые кое-как припомнил.
Но
тем и кончились раз навсегда побои и не повторялись
более ни разу во всю жизнь, да и Марфа Игнатьевна закаялась с
тех пор танцевать.
Но в эту минуту в нем копошилась некоторая другая боязнь, совсем другого рода, и
тем более мучительная, что он ее и сам определить бы не мог, именно боязнь женщины, и именно Катерины Ивановны, которая так настоятельно умоляла его давешнею, переданною ему госпожою Хохлаковою, запиской прийти к ней для чего-то.
Это требование и необходимость непременно пойти вселила сразу какое-то мучительное чувство в его сердце, и все утро, чем далее,
тем более, все больнее и больнее в нем это чувство разбаливалось, несмотря на все последовавшие затем сцены и приключения в монастыре, и сейчас у игумена, и проч., и проч.
— Составляет-то оно составляет, но рассудите сами, Григорий Васильевич, что ведь
тем более и облегчает, что составляет.
— Брат, а ты, кажется, и не обратил внимания, как ты обидел Катерину Ивановну
тем, что рассказал Грушеньке о
том дне, а
та сейчас ей бросила в глаза, что вы сами «к кавалерам красу тайком продавать ходили!» Брат, что же больше этой обиды? — Алешу всего
более мучила мысль, что брат точно рад унижению Катерины Ивановны, хотя, конечно,
того быть не могло.
—
То ли еще узрим,
то ли еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись, попросил всех хотя бы до времени вслух о сем не сообщать никому, «пока еще
более подтвердится, ибо много в светских легкомыслия, да и случай сей мог произойти естественно», — прибавил он осторожно, как бы для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
Что всего
более поразило бедного монашка, так это
то, что отец Ферапонт, при несомненном великом постничестве его и будучи в столь преклонных летах, был еще на вид старик сильный, высокий, державший себя прямо, несогбенно, с лицом свежим, хоть и худым, но здоровым.
Прощайте, Катерина Ивановна, вам нельзя на меня сердиться, потому что я во сто раз
более вас наказан: наказан уже
тем одним, что никогда вас не увижу.
Но всего
более поразил Алешу взгляд бедной дамы — взгляд чрезвычайно вопросительный и в
то же время ужасно надменный.
— Алексей Федорович… я… вы… — бормотал и срывался штабс-капитан, странно и дико смотря на него в упор с видом решившегося полететь с горы, и в
то же время губами как бы и улыбаясь, — я-с… вы-с… А не хотите ли, я вам один фокусик сейчас покажу-с! — вдруг прошептал он быстрым, твердым шепотом, речь уже не срывалась
более.
— То-то и есть, что не отдал, и тут целая история, — ответил Алеша, с своей стороны как бы именно
более всего озабоченный
тем, что деньги не отдал, а между
тем Lise отлично заметила, что и он смотрит в сторону и тоже видимо старается говорить о постороннем.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, — в
то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не
более.
Там есть, между прочим, один презанимательный разряд грешников в горящем озере: которые из них погружаются в это озеро так, что уж и выплыть
более не могут,
то «
тех уже забывает Бог» — выражение чрезвычайной глубины и силы.
Но знай, что теперь и именно ныне эти люди уверены
более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между
тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим.
Тогда это не могло быть еще так видно, ибо будущее было неведомо, но теперь, когда прошло пятнадцать веков, мы видим, что все в этих трех вопросах до
того угадано и предсказано и до
того оправдалось, что прибавить к ним или убавить от них ничего нельзя
более.
Столь уважая его, ты поступил, как бы перестав ему сострадать, потому что слишком много от него и потребовал, — и это кто же,
тот, который возлюбил его
более самого себя!
Получая от нас хлебы, конечно, они ясно будут видеть, что мы их же хлебы, их же руками добытые, берем у них, чтобы им же раздать, безо всякого чуда, увидят, что не обратили мы камней в хлебы, но воистину
более, чем самому хлебу, рады они будут
тому, что получают его из рук наших!
Ибо если был кто всех
более заслужил наш костер,
то это ты.
О Катерине Ивановне он почти что и думать забыл и много этому потом удивлялся,
тем более что сам твердо помнил, как еще вчера утром, когда он так размашисто похвалился у Катерины Ивановны, что завтра уедет в Москву, в душе своей тогда же шепнул про себя: «А ведь вздор, не поедешь, и не так тебе будет легко оторваться, как ты теперь фанфаронишь».
Замечательно тоже, что никто из них, однако же, не полагал, что умрет он в самую эту же ночь,
тем более что в этот последний вечер жизни своей он, после глубокого дневного сна, вдруг как бы обрел в себе новую силу, поддерживавшую его во всю длинную эту беседу с друзьями.
Стала мать плакать, стала просить брата с осторожностию (
более для
того, чтобы не испугать его), чтобы поговел и причастился святых Божиих таин, ибо был он тогда еще на ногах.
Вспоминая
тех, разве можно быть счастливым в полноте, как прежде, с новыми, как бы новые ни были ему милы?» Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже
более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые образы изо всей долгой и благословенной жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!
Господи! думаю, дай Бог им
более сего столь драгоценного для них содержания (ибо справедлива и их жалоба), но воистину говорю: если кто виноват сему,
то наполовину мы сами!
Копит уединенно богатство и думает: сколь силен я теперь и сколь обеспечен, а и не знает безумный, что чем
более копит,
тем более погружается в самоубийственное бессилие.
Мучился долго, но не
тем, а лишь сожалением, что убил любимую женщину, что ее нет уже
более, что, убив ее, убил любовь свою, тогда как огонь страсти оставался в крови его.
В обществе за благотворительную деятельность стали его уважать, хотя и боялись все строгого и мрачного характера его, но чем
более стали уважать его,
тем становилось ему невыносимее.
Ушел он тогда от меня как бы и впрямь решившись. Но все же
более двух недель потом ко мне ходил, каждый вечер сряду, все приготовлялся, все не мог решиться. Измучил он мое сердце.
То приходит тверд и говорит с умилением...
Уверяют, что мир чем далее,
тем более единится, слагается в братское общение
тем, что сокращает расстояния, передает по воздуху мысли.
Воистину, если не говорят сего (ибо не умеют еще сказать сего),
то так поступают, сам видел, сам испытывал, и верите ли: чем беднее и ниже человек наш русский,
тем и
более в нем сей благолепной правды заметно, ибо богатые из них кулаки и мироеды во множестве уже развращены, и много, много тут от нерадения и несмотрения нашего вышло!
Да и Бог милостивее воззрит на обоих вас, ибо если уже ты столь пожалел его,
то кольми паче пожалеет он, бесконечно
более милосердый и любовный, чем ты.
Если же злодейство людей возмутит тебя негодованием и скорбью уже необоримою, даже до желания отомщения злодеям,
то более всего страшись сего чувства; тотчас же иди и ищи себе мук так, как бы сам был виновен в сем злодействе людей.
Отцы и учители, мыслю: «Что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о
том, что нельзя уже
более любить».
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже подвига не будет в любви моей, не будет и жертвы, ибо кончена жизнь земная и не придет Авраам хоть каплею воды живой (
то есть вновь даром земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви духовной, которою пламенею теперь, на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и времени
более не будет!
Ибо хоть и простили бы их праведные из рая, созерцая муки их, и призвали бы их к себе, любя бесконечно, но
тем самым им еще
более бы приумножили мук, ибо возбудили бы в них еще сильнее пламень жажды ответной, деятельной и благодарной любви, которая уже невозможна.