Цитаты со словом «прочесть»
Ну а коль
прочтут роман и не увидят, не согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича?
Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится — так и так
прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два.
Я завещания сам не
читал, но слышал, что именно было что-то странное в этом роде и слишком своеобразно выраженное.
Он с самого детства любил уходить в угол и книжки
читать, и, однако же, и товарищи его до того полюбили, что решительно можно было назвать его всеобщим любимцем во все время пребывания его в школе.
Он видел, как многие из приходивших с больными детьми или взрослыми родственниками и моливших, чтобы старец возложил на них руки и
прочитал над ними молитву, возвращались вскорости, а иные так и на другой же день, обратно и, падая со слезами пред старцем, благодарили его за исцеление их больных.
Старец говорил с ними,
читал над ними краткую молитву, благословлял и отпускал их.
Вы меня сейчас замечанием вашим: «Не стыдиться столь самого себя, потому что от сего лишь все и выходит», — вы меня замечанием этим как бы насквозь прочкнули и внутри
прочли.
— Какой вздор, и все это вздор, — бормотал он. — Я действительно, может быть, говорил когда-то… только не вам. Мне самому говорили. Я это в Париже слышал, от одного француза, что будто бы у нас в Четьи-Минеи это за обедней
читают… Это очень ученый человек, который специально изучал статистику России… долго жил в России… Я сам Четьи-Минеи не читал… да и не стану читать… Мало ли что болтается за обедом?.. Мы тогда обедали…
Наложив ей на голову эпитрахиль, старец
прочел над нею краткую молитву, и она тотчас затихла и успокоилась.
Ну что, думаю, я всю жизнь верила — умру, и вдруг ничего нет, и только «вырастет лопух на могиле», как
прочитала я у одного писателя.
Ведь он меня
читать ходил учить, вы это знаете?
— К сожалению, вашей статьи не
читал, но о ней слышал, — ответил старец, пристально и зорко вглядываясь в Ивана Федоровича.
— Я
читал эту книгу, на которую вы возражали, — обратился он к Ивану Федоровичу, — и удивлен был словами духовного лица, что «церковь есть царство не от мира сего».
— Ты там нужнее. Там миру нет. Прислужишь и пригодишься. Подымутся беси, молитву
читай. И знай, сынок (старец любил его так называть), что и впредь тебе не здесь место. Запомни сие, юноша. Как только сподобит Бог преставиться мне — и уходи из монастыря. Совсем иди.
Даже так случалось, что Федор Павлович много раз в продолжение своей карьеры мог быть бит, и больно бит, и всегда выручал Григорий, хотя каждый раз
прочитывал ему после того наставление.
По замечанию Марфы Игнатьевны, он, с самой той могилки, стал по преимуществу заниматься «божественным»,
читал Четьи-Минеи, больше молча и один, каждый раз надевая большие свои серебряные круглые очки.
Любил книгу Иова, добыл откуда-то список слов и проповедей «Богоносного отца нашего Исаака Сирина»,
читал его упорно и многолетно, почти ровно ничего не понимал в нем, но за это-то, может быть, наиболее ценил и любил эту книгу.
И когда мне случалось погружаться в самый, в самый глубокий позор разврата (а мне только это и случалось), то я всегда это стихотворение о Церере и о человеке
читал.
Непременно
прочти: предлагается в невесты, сама себя предлагает, «люблю, дескать, безумно, пусть вы меня не любите — все равно, будьте только моим мужем.
Но раз, когда мальчику было уже лет пятнадцать, заметил Федор Павлович, что тот бродит около шкафа с книгами и сквозь стекло
читает их названия.
Он тотчас же передал ключ от шкафа Смердякову: «Ну и
читай, будешь библиотекарем, чем по двору шляться, садись да читай.
Вот
прочти эту», — и Федор Павлович вынул ему «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Малый
прочел, но остался недоволен, ни разу не усмехнулся, напротив, кончил нахмурившись.
— Ну и убирайся к черту, лакейская ты душа. Стой, вот тебе «Всеобщая история» Смарагдова, тут уж все правда,
читай.
Но Смердяков не
прочел и десяти страниц из Смарагдова, показалось скучно. Так и закрылся опять шкаф с книгами. Вскорости Марфа и Григорий доложили Федору Павловичу, что в Смердякове мало-помалу проявилась вдруг ужасная какая-то брезгливость: сидит за супом, возьмет ложку и ищет-ищет в супе, нагибается, высматривает, почерпнет ложку и подымет на свет.
Видите, как я все обдумала, одного только не могу придумать: что подумаете вы обо мне, когда
прочтете? Я все смеюсь и шалю, я давеча вас рассердила, но уверяю вас, что сейчас, перед тем как взяла перо, я помолилась на образ Богородицы, да и теперь молюсь и чуть не плачу.
Алеша
прочел с удивлением, прочел два раза, подумал и вдруг тихо, сладко засмеялся.
Так как отцу Паисию монашек сообщил просьбу Ракитина раньше, чем Алеше, то Алеше, придя на место, осталось лишь,
прочтя письмецо, сообщить его тотчас же отцу Паисию в виде лишь документа.
И вот даже этот суровый и недоверчивый человек,
прочтя нахмурившись известие о «чуде», не мог удержать вполне некоторого внутреннего чувства своего.
— Нисколько. Я как
прочел, то тотчас и подумал, что этак все и будет, потому что я, как только умрет старец Зосима, сейчас должен буду выйти из монастыря. Затем я буду продолжать курс и сдам экзамен, а как придет законный срок, мы и женимся. Я вас буду любить. Хоть мне и некогда было еще думать, но я подумал, что лучше вас жены не найду, а мне старец велит жениться…
прибавил он с искривленною улыбкой, доказав, впрочем, совершенно неожиданно, что и он может
читать Шиллера до заучивания наизусть, чему прежде не поверил бы Алеша. Он вышел из комнаты, даже не простившись и с хозяйкой, госпожой Хохлаковой. Алеша всплеснул руками.
— Ах, Боже мой, какая тут низость? Если б обыкновенный светский разговор какой-нибудь и я бы подслушивала, то это низость, а тут родная дочь заперлась с молодым человеком… Слушайте, Алеша, знайте, я за вами тоже буду подсматривать, только что мы обвенчаемся, и знайте еще, что я все письма ваши буду распечатывать и всё
читать… Это уж вы будьте предуведомлены…
Мало того, клянусь вам, что я никогда не буду за вами подслушивать, ни разу и никогда, ни одного письма вашего не
прочту, потому что вы правы, а я нет.
Если хотите, то держите его пальцами, а я буду
читать из ваших рук.
— Да почем же я знал, что я ее вовсе не люблю! Хе-хе! Вот и оказалось, что нет. А ведь как она мне нравилась! Как она мне даже давеча нравилась, когда я речь
читал. И знаешь ли, и теперь нравится ужасно, а между тем как легко от нее уехать. Ты думаешь, я фанфароню?
Я
читал вот как-то и где-то про «Иоанна Милостивого» (одного святого), что он, когда к нему пришел голодный и обмерзший прохожий и попросил согреть его, лег с ним вместе в постель, обнял его и начал дышать ему в гноящийся и зловонный от какой-то ужасной болезни рот его.
Научили они его в тюрьме
читать и писать, стали толковать ему Евангелие, усовещевали, убеждали, напирали, пилили, давили, и вот он сам торжественно сознается наконец в своем преступлении.
— Одну, только одну еще картинку, и то из любопытства, очень уж характерная, и главное, только что
прочел в одном из сборников наших древностей, в «Архиве», в «Старине», что ли, надо справиться, забыл даже, где и прочел.
Это я сам
читал у их богословов.
То, что имею сказать тебе, все тебе уже известно, я
читаю это в глазах твоих.
Раз или два беседа прерывалась чтением Евангелия,
читал отец Паисий.
Была у меня тогда книга, Священная история, с прекрасными картинками, под названием «Сто четыре Священные истории Ветхого и Нового Завета», и по ней я и
читать учился.
Но и до того еще как
читать научился, помню, как в первый раз посетило меня некоторое проникновение духовное, еще восьми лет от роду.
Вышел на средину храма отрок с большою книгой, такою большою, что, показалось мне тогда, с трудом даже и нес ее, и возложил на налой, отверз и начал
читать, и вдруг я тогда в первый раз нечто понял, в первый раз в жизни понял, что во храме Божием читают.
С тех пор — даже вчера еще взял ее — и не могу
читать эту пресвятую повесть без слез.
Други и учители, слышал я не раз, а теперь в последнее время еще слышнее стало о том, как у нас иереи Божии, а пуще всего сельские, жалуются слезно и повсеместно на малое свое содержание и на унижение свое и прямо заверяют, даже печатно, —
читал сие сам, — что не могут они уже теперь будто бы толковать народу Писание, ибо мало у них содержания, и если приходят уже лютеране и еретики и начинают отбивать стадо, то и пусть отбивают, ибо мало-де у нас содержания.
Разверни-ка он им эту книгу и начни
читать без премудрых слов и без чванства, без возношения над ними, а умиленно и кротко, сам радуясь тому, что читаешь им и что они тебя слушают и понимают тебя, сам любя словеса сии, изредка лишь остановись и растолкуй иное непонятное простолюдину слово, не беспокойся, поймут всё, всё поймет православное сердце!
Прочти им об Аврааме и Сарре, об Исааке и Ревекке, о том, как Иаков пошел к Лавану и боролся во сне с Господом и сказал: «Страшно место сие», — и поразишь благочестивый ум простолюдина.
Прочти им, а деткам особенно, о том, как братья продали в рабство родного брата своего, отрока милого, Иосифа, сновидца и пророка великого, а отцу сказали, что зверь растерзал его сына, показав окровавленную одежду его.
Прочти, как потом братья приезжали за хлебом в Египет, и Иосиф, уже царедворец великий, ими не узнанный, мучил их, обвинил, задержал брата Вениамина, и все любя: «Люблю вас и, любя, мучаю».
Цитаты из русской классики со словом «прочесть»
Дарья Павловна с биением сердца долго смотрела на письмо и не смела распечатать. Она знала от кого: писал Николай Ставрогин. Она
прочла надпись на конверте: «Алексею Егорычу с передачею Дарье Павловне, секретно».
— Я не распечатываю, — воскликнул при этом Аггей Никитич, — но письмо это прислано мне незапечатанным, чтобы я
прочел его, потому что оно обо мне.
Я спросил бумаги и написал письмо к Гверцони, написал я его со всей свежестью досады и просил его
прочесть «Теймс» Гарибальди; я ему писал о безобразии этой апотеозы Гарибальди рядом с оскорблениями Маццини.
Он читал письмо Ивана Дмитриевича — я именно дал ему
прочесть, чтобы отзыв об нем служил благодарственным адресом, и Вольф очень доволен.
Вася Васильев принес как-то только что полученный № 6 «Народной воли», и поздно ночью его читали вслух, не стесняясь Василия Яковлевича. Когда Мишла
прочел напечатанное в этом номере стихотворение П. Я. (Якубовича) «Матери», Василий Яковлевич со слезами на глазах просил его списать, но Вася Васильев отдал ему весь номер.
Синонимы к слову «прочесть»
Предложения со словом «прочесть»
- Если у вас нет возможности вовлечь в эту работу всю команду, можете прочесть книгу и начать действовать самостоятельно.
- Вы можете прочесть книгу на тему, как вести себя, чтобы ваш брак оказался удачным, но единственная женщина, которую вы любите всю жизнь, выходит замуж за другого, а потом в один ужасный день погибает.
- Потом можно прочесть несколько молитв подобно тому, как мы используем речь, чтобы вступить с человеком в контакт, почувствовать его, проникнуть в его ум и сердце.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «прочесть»
Значение слова «прочесть»
ПРОЧЕ́СТЬ, -чту́, -чтёшь; прош. прочёл, -чла́, -чло́; прич. страд. прош. прочтённый, -чтён, -чтена́, -чтено́; деепр. прочтя́; сов., перех. и без доп. То же, что прочитать (в 1, 2, 3, 4 и 5 знач.). Прочесть книгу. Прочесть лекцию. Прочесть наставление. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПРОЧЕСТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «прочесть»
- Меняются приемы творчества, но никогда не может умереть или устареть душа, вложенная в создание искусства. Если язык стихотворения еще позволяет прочесть, если по собранным обломкам можно уловить намерение ваятеля, то не умерла душа творца и для нас, живущих.
- Скажите, каково прочесть
Весь этот вздор, все эти книги,
И все зачем? Чтоб вам сказать,
Что их не надобно читать!
- Первый признак настоящей доброй прозы — это когда хочется ее прочесть вслух, как стихи.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно