Цитаты со словом «казни»
— Ну-с, признаюсь, вы меня теперь несколько ободрили, — усмехнулся Миусов, переложив опять ногу на ногу. — Сколько я понимаю, это, стало быть, осуществление какого-то идеала, бесконечно далекого, во втором пришествии. Это как угодно. Прекрасная утопическая мечта об исчезновении войн, дипломатов, банков и проч. Что-то даже похожее на социализм. А то я думал, что все это серьезно и что церковь теперь, например, будет судить уголовщину и приговаривать розги и каторгу, а пожалуй, так и смертную
казнь.
— Да если б и теперь был один лишь церковно-общественный суд, то и теперь бы церковь не посылала на каторгу или на смертную
казнь. Преступление и взгляд на него должны бы были несомненно тогда измениться, конечно мало-помалу, не вдруг и не сейчас, но, однако, довольно скоро… — спокойно и не смигнув глазом произнес Иван Федорович.
Есть у меня одна прелестная брошюрка, перевод с французского, о том, как в Женеве, очень недавно, всего лет пять тому,
казнили одного злодея и убийцу, Ришара, двадцатитрехлетнего, кажется, малого, раскаявшегося и обратившегося к христианской вере пред самым эшафотом.
И верблюды-то так тогда мое воображение заняли, и сатана, который так с Богом говорит, и Бог, отдавший раба своего на погибель, и раб его, восклицающий: «Буди имя твое благословенно, несмотря на то, что
казнишь меня», — а затем тихое и сладостное пение во храме: «Да исправится молитва моя», и снова фимиам от кадила священника и коленопреклоненная молитва!
«Теперь, думаю, он единый связал меня, и судия мой, не могу уже отказаться от завтрашней
казни моей, ибо он все знает».
«
Казню себя за всю жизнь, всю жизнь мою наказую!»
Что это за «устранюсь», «
казню себя» — ничего не будет!
И странно было ему это мгновениями: ведь уж написан был им самим себе приговор пером на бумаге: «
казню себя и наказую»; и бумажка лежала тут, в кармане его, приготовленная; ведь уж заряжен пистолет, ведь уж решил же он, как встретит он завтра первый горячий луч «Феба златокудрого», а между тем с прежним, со всем стоявшим сзади и мучившим его, все-таки нельзя было рассчитаться, чувствовал он это до мучения, и мысль о том впивалась в его душу отчаянием.
— Знаешь ты, что надо дорогу давать. Что ямщик, так уж никому и дороги не дать, дави, дескать, я еду! Нет, ямщик, не дави! Нельзя давить человека, нельзя людям жизнь портить; а коли испортил жизнь — наказуй себя… если только испортил, если только загубил кому жизнь —
казни себя и уйди.
— И знаете, знаете, — лепетала она, — придите сказать мне, что там увидите и узнаете… и что обнаружится… и как его решат и куда осудят. Скажите, ведь у нас нет смертной
казни? Но непременно придите, хоть в три часа ночи, хоть в четыре, даже в половине пятого… Велите меня разбудить, растолкать, если вставать не буду… О Боже, да я и не засну даже. Знаете, не поехать ли мне самой с вами?..
— Вместе судите нас! — продолжала исступленно восклицать Грушенька, все еще на коленях. — Вместе
казните нас, пойду с ним теперь хоть на смертную казнь!
— Выпил, господа, выпил… но… что ж, господа, давите,
казните, решайте судьбу! — воскликнул Митя со страшно неподвижным выпучившимся взглядом на следователя.
Слышали ее крики: «С тобой хоть на
казнь!» А что я ей дал, я, нищий, голяк, за что такая любовь ко мне, стою ли я, неуклюжая, позорная тварь и с позорным лицом, такой любви, чтоб со мной ей в каторгу идти?
Он облокотился на стол и подпер рукой голову. Он сидел к ним боком и смотрел в стену, пересиливая в себе дурное чувство. В самом деле ему ужасно как хотелось встать и объявить, что более не скажет ни слова, «хоть ведите на смертную
казнь».
Ссылайте,
казните, но не раздражайте меня больше.
Принимаю
казнь не за то, что убил его, а за то, что хотел убить и, может быть, в самом деле убил бы…
Маленькая фигурка Николая Парфеновича выразила под конец речи самую полную сановитость. У Мити мелькнуло было вдруг, что вот этот «мальчик» сейчас возьмет его под руку, уведет в другой угол и там возобновит с ним недавний еще разговор их о «девочках». Но мало ли мелькает совсем посторонних и не идущих к делу мыслей иной раз даже у преступника, ведомого на смертную
казнь.
— Спасибо! Мне только ваших слез надо. А все остальные пусть
казнят меня и раздавят ногой, все, все, не исключая никого! Потому что я не люблю никого. Слышите, ни-ко-го! Напротив, ненавижу! Ступайте, Алеша, вам пора к брату! — оторвалась она от него вдруг.
Как тысячи вещей припоминаются иногда бессознательно, даже когда
казнить везут… во сне припомнился.
А он, несчастный, что даст он ей теперь, что ей предложит?» Карамазов все это понял, понял, что преступление его заперло ему все дороги и что он лишь приговоренный к
казни преступник, а не человек, которому жить!
Среди диких криков, безумных цыганских песен и плясок мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем — тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и
казним нашу жизнь!
Мало того: правосудие и земная
казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как спасение ее от отчаяния, ибо я и представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет с собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
Я представляю себе, что с ним было нечто похожее на то, когда преступника везут на смертную
казнь, на виселицу: еще надо проехать длинную-длинную улицу, да еще шагом, мимо тысяч народа, затем будет поворот в другую улицу и в конце только этой другой улицы страшная площадь!
В самые страшные минуты человеческие, ну на
казнь везут, вот именно эти-то мелочи и запоминаются.
Красноречиво до ужаса описывает нам обвинитель страшное состояние подсудимого в селе Мокром, когда любовь вновь открылась ему, зовя его в новую жизнь, и когда ему уже нельзя было любить, потому что сзади был окровавленный труп отца его, а за трупом
казнь.
И однако же, обвинитель все-таки допустил любовь, которую и объяснил по своей психологии: «Пьяное, дескать, состояние, преступника везут на
казнь, еще долго ждать, и проч., и проч.».
Он мучился, он горевал в ту ночь в Мокром лишь о поверженном старике Григории и молил про себя Бога, чтобы старик встал и очнулся, чтоб удар его был несмертелен и миновала бы
казнь за него.
— И тогда не верила! Никогда не верила! Ненавидела тебя и вдруг себя уверила, вот на тот миг… Когда показывала… уверила и верила… а когда кончила показывать, тотчас опять перестала верить. Знай это все. Я забыла, что я себя
казнить пришла! — с каким-то вдруг совсем новым выражением проговорила она, совсем непохожим на недавний, сейчашний любовный лепет.
— Нет, перед этой не могу
казнить себя! Я сказала ей «прости меня», потому что хотела казнить себя до конца. Она не простила… Люблю ее за это! — искаженным голосом прибавила Катя, и глаза ее сверкнули дикою злобой.
Цитаты из русской классики со словом «казни»
Ассоциации к слову «казнь»
Ассоциации к слову «казнить»
Синонимы к слову «казнить»
Предложения со словом «казнь»
- Так, в 341 и 353 гг. он издал два закона, в которых под угрозой смертной казни воспретил публичное идолослужение219.
- А неподалёку от места казни стоял молодой человек и жадно всматривался в происходящее.
- Площадь служила для публичных казней ещё лет тридцать назад.
- (все предложения)
Предложения со словом «казнить»
- Так, в 341 и 353 гг. он издал два закона, в которых под угрозой смертной казни воспретил публичное идолослужение219.
- А неподалёку от места казни стоял молодой человек и жадно всматривался в происходящее.
- Известное дело, он осердится и меня и тебя велит казни предать.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «казнь»
Сочетаемость слова «казнить»
Значение слова «казнь»
КАЗНЬ, -и, ж. 1. Высшая мера наказания — лишение жизни. Смертная казнь. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КАЗНЬ
Значение слова «казнить»
КАЗНИ́ТЬ, -ню́, -ни́шь; прич. страд. прош. казнённый, -нён, -нена́, -нено́; несов., перех. 1. также сов. Подвергать (подвергнуть) смертной казни. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КАЗНИТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «казнь»
Дополнительно