Неточные совпадения
Пусть мне во всем признаются, откровенно, простодушно, благородно, и тогда… тогда я, может
быть, удивлю всё поколение великодушием!..
— О, почему бы совсем не
быть этому послезавтра, этому воскресенью! — воскликнул он вдруг, но уже в совершенном отчаянии, — почему бы не
быть хоть одной этой неделе без воскресенья — si le miracle existe? [если чудеса бывают (фр.).] Ну что бы стоило провидению вычеркнуть из календаря хоть одно воскресенье, ну хоть для того, чтобы доказать атеисту свое могущество, et que tout soit dit! [и
пусть всё
будет кончено (фр.).] О, как я любил ee! двадцать лет, все двадцать лет, и никогда-то она не понимала меня!
— Vingt ans! И ни разу не поняла меня, о, это жестоко! И неужели она думает, что я женюсь из страха, из нужды? О позор! тетя, тетя, я для тебя!.. О,
пусть узнает она, эта тетя, что она единственная женщина, которую я обожал двадцать лет! Она должна узнать это, иначе не
будет, иначе только силой потащат меня под этот се qu’on appelle le [так называемый (фр.).] венец!
— Лучше всего, когда он к вам придет, — подхватила вдруг Марья Тимофеевна, высовываясь из своего кресла, — то пошлите его в лакейскую.
Пусть он там на залавке в свои козыри с ними поиграет, а мы
будем здесь сидеть кофей
пить. Чашку-то кофею еще можно ему послать, но я глубоко его презираю.
Одним словом, положим, всё это с его стороны баловство, фантазия преждевременно уставшего человека, —
пусть даже, наконец, как говорил Кириллов, это
был новый этюд пресыщенного человека с целью узнать, до чего можно довести сумасшедшую калеку.
— Тактики нет. Теперь во всем ваша полная воля, то
есть хотите сказать да, а хотите — скажете нет.Вот моя новая тактика. А о нашемделе не заикнусь до тех самых пор, пока сами не прикажете. Вы смеетесь? На здоровье; я и сам смеюсь. Но я теперь серьезно, серьезно, серьезно, хотя тот, кто так торопится, конечно, бездарен, не правда ли? Всё равно,
пусть бездарен, а я серьезно, серьезно.
—
Пусть, но ведь это всё, что мне остается! — сбился совсем капитан. — Прежде за ее службу там в углах по крайней мере нам квартиру давали, а теперь что же
будет, если вы меня совсем бросите?
— Именно фуги, — поддакнул он, —
пусть она женщина, может
быть, гениальная, литературная, но — воробьев она распугает. Шести часов не выдержит, не то что шести дней. Э-эх, Андрей Антонович, не налагайте на женщину срока в шесть дней! Ведь признаете же вы за мною некоторую опытность, то
есть в этих делах; ведь знаю же я кое-что, и вы сами знаете, что я могу знать кое-что. Я у вас не для баловства шести дней прошу, а для дела.
— Ну
пусть. Совсем забыл и не читал, некогда. Право, не знаю, в карманах нет… должно
быть, у меня на столе. Не беспокойтесь, отыщется.
— Я согласен, согласен,
пусть воля, лишь бы эта воля не изменилась, — уселся опять с удовлетворенным видом Петр Степанович. — Вы сердитесь за слова. Вы что-то очень стали последнее время сердиты; я потому избегал посещать. Впрочем,
был совершенно уверен, что не измените.
—
Пусть,
пусть; я очень глупо выразился. Без сомнения,
было бы очень глупо к тому принуждать; я продолжаю: вы
были членом Общества еще при старой организации и открылись тогда же одному из членов Общества.
—
Пусть. И смешно бы
было в этом «открываться», что за исповедь? Вы просто сказали, и прекрасно.
— И вас. Знаете ли, я думал отдать мир папе.
Пусть он выйдет пеш и бос и покажется черни: «Вот, дескать, до чего меня довели!» — и всё повалит за ним, даже войско. Папа вверху, мы кругом, а под нами шигалевщина. Надо только, чтобы с папой Internationale согласилась; так и
будет. А старикашка согласится мигом. Да другого ему и выхода нет, вот помяните мое слово, ха-ха-ха, глупо? Говорите, глупо или нет?
— Друг мой, да ведь это не страх. Но
пусть даже меня простят,
пусть опять сюда привезут и ничего не сделают — и вот тут-то я и погиб. Elle me soupçonnera toute sa vie… [Она
будет меня подозревать всю свою жизнь… (фр.)] меня, меня, поэта, мыслителя, человека, которому она поклонялась двадцать два года!
Пусть я, может
быть, и в самом деле в сиделки пойду, если не сумею умереть кстати сегодня же; но хоть пойду, да не к вам, хотя и вы, конечно, всякого безногого и безрукого стоите.
— Это всё равно.
Пусть и Липутин
пьет.
— Дурак вы, куда мне бежать? Это ваш Петр Верховенский
пусть бежит, а не я. Я
был сейчас у бабки Виргинской, и она тотчас согласилась ко мне прийти. Справьтесь. Жена мучается; нужны деньги; давайте денег!
— Нет, ты хорошо сказал;
пусть комфорта. Бог необходим, а потому должен
быть.
— Дарья, — зашептала она вдруг Дарье Павловне, — немедленно за доктором, за Зальцфишем;
пусть едет сейчас Егорыч;
пусть наймет здесь лошадей, а из города возьмет другую карету. Чтобы к ночи
быть тут.
Неточные совпадения
Скотинин. Это подлинно диковинка! Ну
пусть, братец, Митрофан любит свиней для того, что он мой племянник. Тут
есть какое-нибудь сходство; да отчего же я к свиньям-то так сильно пристрастился?
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало
быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца, то
пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Ну,
пусть я придумаю себе то, чего я хочу, чтобы
быть счастливой.
— Едва ли, — испуганно оглянувшись, сказал предводитель. — Я устал, уж стар.
Есть достойнее и моложе меня,
пусть послужат.
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: —
Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я, говорит, племянника не знаю; может
быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек,
пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».