Неточные совпадения
Алеша и
полковник еще не успели ничего понять, да им и не видно
было и до конца казалось, что те шепчутся; а между тем отчаянное лицо старика их тревожило. Они смотрели выпуча глаза друг на друга, не зная, броситься ли им на помощь, как
было условлено, или еще подождать. Nicolas заметил, может
быть, это и притиснул ухо побольнее.
Нам не случилось до сих пор упомянуть о его наружности. Это
был человек большого роста, белый, сытый, как говорит простонародье, почти жирный, с белокурыми жидкими волосами, лет тридцати трех и, пожалуй, даже с красивыми чертами лица. Он вышел в отставку
полковником, и если бы дослужился до генерала, то в генеральском чине
был бы еще внушительнее и очень может
быть, что вышел бы хорошим боевым генералом.
— В богадельне? В богадельню нейдут с тремя тысячами дохода. Ах, припоминаю, — усмехнулась она, — в самом деле, Петр Степанович как-то расшутился раз о богадельне. Ба, это действительно особенная богадельня, о которой стоит подумать. Это для самых почтенных особ, там
есть полковники, туда даже теперь хочет один генерал. Если вы поступите со всеми вашими деньгами, то найдете покой, довольство, служителей. Вы там
будете заниматься науками и всегда можете составить партию в преферанс…
Он был храбр, говорил мало, но резко; никому не поверял своих душевных и семейных тайн; вина почти вовсе не пил, за молодыми казачками, — которых прелесть трудно постигнуть, не видав их, — он никогда не волочился. Говорили, однако, что жена
полковника была неравнодушна к его выразительным глазам; но он не шутя сердился, когда об этом намекали.
— О? А я все боюсь: говорят, как бы она на сердце не пала. Так-то, сказывают, у одного
полковника было: тоже гуличка, да кататься, да кататься, да кататься, кататься, да на сердце пала — тут сейчас ему и конец сделался.
Полковник был от души рад отъезду последнего, потому что мальчик этот, в самом деле, оказался ужасным шалуном: несмотря на то, что все-таки был не дома, а в гостях, он успел уже слазить на все крыши, отломил у коляски дверцы, избил маленького крестьянского мальчишку и, наконец, обжег себе в кузнице страшно руку.
Неточные совпадения
«Слыхали, ну так что ж?» // — В ней главный управляющий //
Был корпуса жандармского //
Полковник со звездой, // При нем пять-шесть помощников, // А наш Ермило писарем // В конторе состоял.
— Это наша аристократия, князь! — с желанием
быть насмешливым сказал московский
полковник, который
был в претензии на госпожу Шталь за то, что она не
была с ним знакома.
Вронский
был в эту зиму произведен в
полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему
было тридцать два года,
были уже — который
полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен
был казаться для других)
был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то
есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Раза три ездоки выравнивались, но каждый раз высовывалась чья-нибудь лошадь, и нужно
было заезжать опять сначала. Знаток пускания,
полковник Сестрин, начинал уже сердиться, когда наконец в четвертый раз крикнул: «пошел!» — и ездоки тронулись.