Неточные совпадения
Увы! Андрей Антонович не мог разбирать: цветочки еще были в руках его. Бунт ему был очевиден, как давеча кибитки Степану Трофимовичу. А между толпою выпучивших на него глаза «бунтовщиков» так и сновал пред ним «возбуждавший» их Петр Степанович, не покидавший его ни на один
момент со вчерашнего
дня, — Петр Степанович, ненавидимый им Петр Степанович…
Между тем к концу
дня в душе его поднялась целая буря и… и, кажется, могу сказать утвердительно, был такой
момент в сумерки, что он хотел встать, пойти и — объявить всё.
Петр Верховенский в заседании хотя и позвал Липутина к Кириллову, чтоб удостовериться, что тот примет в данный
момент «
дело Шатова» на себя, но, однако, в объяснениях с Кирилловым ни слова не сказал про Шатова, даже не намекнул, — вероятно считая неполитичным, а Кириллова даже и неблагонадежным, и оставив до завтра, когда уже всё будет сделано, а Кириллову, стало быть, будет уже «всё равно»; по крайней мере так рассуждал о Кириллове Петр Степанович.
Для того, между прочим, вы и сплотились в отдельную организацию свободного собрания единомыслящих, чтобы в общем
деле разделить друг с другом, в данный
момент, энергию и, если надо, наблюдать и замечать друг за другом.
— Я меньшего и не ждал от вас, Эркель. Если вы догадались, что я в Петербург, то могли понять, что не мог же я сказать им вчера, в тот
момент, что так далеко уезжаю, чтобы не испугать. Вы видели сами, каковы они были. Но вы понимаете, что я для
дела, для главного и важного
дела, для общего
дела, а не для того, чтоб улизнуть, как полагает какой-нибудь Липутин.
Неточные совпадения
С тех пор законодательная деятельность в городе Глупове закипела. Не проходило
дня, чтоб не явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы. Настал наконец
момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
— Решительно ничего, Пантен. Я хочу, чтобы вы приняли к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит
момент, я сообщу вам, в чем
дело. Матросам скажите, что предстоит ремонт; что местный док занят.
Он не забыл о том чувстве, с которым обнимал ноги Лидии, но помнил это как сновидение. Не много
дней прошло с того
момента, но он уже не один раз спрашивал себя: что заставило его встать на колени именно пред нею? И этот вопрос будил в нем сомнения в действительной силе чувства, которым он так возгордился несколько
дней тому назад.
Были в жизни его
моменты, когда действительность унижала его, пыталась раздавить, он вспомнил ночь 9 Января на темных улицах Петербурга, первые
дни Московского восстания, тот вечер, когда избили его и Любашу, — во всех этих случаях он подчинялся страху, который взрывал в нем естественное чувство самосохранения, а сегодня он подавлен тоже, конечно, чувством биологическим, но — не только им.
— Большой
момент! И — честное
дело, никому не мешает, ни от кого не зависит, — к чертям всю чепуху! Пожалуйста — выпьемте!