Неточные совпадения
— То есть если вы уже знаете, — заторопился Петр Степанович, казалось, желая вскочить
глазами в душу, — то, разумеется, никто из нас ни в чем не виноват, и прежде всех вы, потому что это такое стечение… совпадение случаев… одним словом, юридически до вас не может
коснуться, и я летел предуведомить.
Он тихо, почти машинально, опять
коснулся глаз: они стали более жизненны, говорящи, но еще холодны. Он долго водил кистью около глаз, опять задумчиво мешал краски и провел в глазу какую-то черту, поставил нечаянно точку, как учитель некогда в школе поставил на его безжизненном рисунке, потом сделал что-то, чего и сам объяснить не мог, в другом глазу… И вдруг сам замер от искры, какая блеснула ему из них.
Уже в начале рассказа бабушки я заметил, что Хорошее Дело чем-то обеспокоен: он странно, судорожно двигал руками, снимал и надевал очки, помахивал ими в меру певучих слов, кивал головою,
касался глаз, крепко нажимая их пальцами, и всё вытирал быстрым движением ладони лоб и щеки, как сильно вспотевший. Когда кто-либо из слушателей двигался, кашлял, шаркал ногами, нахлебник строго шипел:
В это время на краю щели появился большой черный муравей. Он спустился внутрь на одну из змей и взобрался ей на голову. Муравей лапками
коснулся глаза и рта пресмыкающегося, но оно чуть только показало язычок. Муравей перешел на другую змею, потом на третью — они, казалось, и не замечали присутствия непрошенного гостя.
Неточные совпадения
Он видел только ее ясные, правдивые
глаза, испуганные той же радостью любви, которая наполняла и его сердце.
Глаза эти светились ближе и ближе, ослепляя его своим светом любви. Она остановилась подле самого его,
касаясь его. Руки ее поднялись и опустились ему на плечи.
Алексей Александрович помолчал и потер рукою лоб и
глаза. Он увидел, что вместо того, что он хотел сделать, то есть предостеречь свою жену от ошибки в
глазах света, он волновался невольно о том, что
касалось ее совести, и боролся с воображаемою им какою-то стеной.
Я взял со стола, как теперь помню, червонного туза и бросил кверху: дыхание у всех остановилось; все
глаза, выражая страх и какое-то неопределенное любопытство, бегали от пистолета к роковому тузу, который, трепеща на воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он
коснулся стола, Вулич спустил курок… осечка!
Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не
касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив
глаза в землю.
Когда его соборовали, когда святое миро
коснулось его груди, один
глаз его раскрылся, и, казалось, при виде священника в облачении, дымящегося кадила, свеч перед образом что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвелом лице.