Кириллов трясся
как в лихорадке. Это объявление и какая-то особенная внезапная мысль о нем, казалось, вдруг поглотила его всего, как будто какой-то исход, куда стремительно ударился, хоть на минутку, измученный дух его...
Неточные совпадения
— Я согласен, что основная идея автора верна, — говорил он мне
в лихорадке, — но ведь тем ужаснее! Та же наша идея, именно наша; мы, мы первые насадили ее, возрастили, приготовили, — да и что бы они могли сказать сами нового, после нас! Но, боже,
как всё это выражено, искажено, исковеркано! — восклицал он, стуча пальцами по книге. — К таким ли выводам мы устремлялись? Кто может узнать тут первоначальную мысль?
Упомяну лишь, что
в это утро он был уже
в лихорадке, но и болезнь не остановила его: он твердо шагал по мокрой земле; видно было, что обдумал предприятие,
как только мог это сделать лучше, один при всей своей кабинетной неопытности.
Даже самый озноб, коротко и отрывисто забегавший по спине его,
как это всегда бывает
в лихорадке с особенно нервными людьми, при внезапном переходе с холода
в тепло, стал ему вдруг как-то странно приятен.
— Евгений Васильич, — с трудом пролепетал Петр (он дрожал,
как в лихорадке), — воля ваша, я отойду.
«Господи! Господи! что скажет бабушка! — думала Марфенька, запершись в своей комнате и трясясь,
как в лихорадке. — Что мы наделали! — мучилась она мысленно. — И как я перескажу… что мне будет за это… Не сказать ли прежде Верочке… — Нет, нет — бабушке! Кто там теперь у ней!..»
Неточные совпадения
Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто
в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, — словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян,
как далеко живет от города,
какого даже характера и
как часто приезжает
в город; расспросил внимательно о состоянии края: не было ли
каких болезней
в их губернии — повальных горячек, убийственных каких-либо
лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство.
Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем стемнело; свечи у него не было, да и
в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь
в то время? Наконец он почувствовал давешнюю
лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него,
как будто придавил.
А если нет ничего, так лежит, неподвижно по целым дням, но лежит,
как будто трудную работу делает: фантазия мчит его дальше Оссиана, Тасса и даже Кука — или бьет
лихорадкой какого-нибудь встречного ощущения, мгновенного впечатления, и он встанет усталый, бледный, и долго не придет
в нормальное положение.
Я всю прошлую ночь мечтал об устроенной Версиловым встрече двух братьев; я всю ночь грезил
в лихорадке,
как я должен держать себя и не уронить — не уронить всего цикла идей, которые выжил
в уединении моем и которыми мог гордиться даже
в каком угодно кругу.
Главное, я сам был
в такой же,
как и он,
лихорадке; вместо того чтоб уйти или уговорить его успокоиться, а может, и положить его на кровать, потому что он был совсем
как в бреду, я вдруг схватил его за руку и, нагнувшись к нему и сжимая его руку, проговорил взволнованным шепотом и со слезами
в душе: