Неточные совпадения
Май
был в полном расцвете;
вечера стояли удивительные.
По
вечерам же, то
есть в беседке, лицо его как-то невольно стало выражать нечто капризное и насмешливое, нечто кокетливое и в то же время высокомерное.
Но
вечера шли по-прежнему, и разговоры
были так же поэтичны и интересны.
Оскорбленная Варвара Петровна бросилась
было всецело в «новые идеи» и открыла у себя
вечера.
Являлся на
вечера и еще один молодой человек, некто Виргинский, здешний чиновник, имевший некоторое сходство с Шатовым, хотя, по-видимому, и совершенно противоположный ему во всех отношениях; но это тоже
был «семьянин».
Накануне вы с нею переговорите, если надо
будет; а на вашем
вечере мы не то что объявим или там сговор какой-нибудь сделаем, а только так намекнем или дадим знать, безо всякой торжественности.
И в то же время какое-то капризное самодовольствие, что-то легкомысленно-игривое проглядывало среди всех этих жалобных восклицаний.
Вечером мы опять
выпили.
Этим словечком своим он остался доволен, и мы роспили в тот
вечер бутылочку. Но это
было только мгновение; на другой день он
был ужаснее и угрюмее, чем когда-либо.
Когда я, в тот же
вечер, передал Степану Трофимовичу о встрече утром с Липутиным и о нашем разговоре, — тот, к удивлению моему, чрезвычайно взволновался и задал мне дикий вопрос: «Знает Липутин или нет?» Я стал ему доказывать, что возможности не
было узнать так скоро, да и не от кого; но Степан Трофимович стоял на своем.
А теперь, описав наше загадочное положение в продолжение этих восьми дней, когда мы еще ничего не знали, приступлю к описанию последующих событий моей хроники и уже, так сказать, с знанием дела, в том виде, как всё это открылось и объяснилось теперь. Начну именно с восьмого дня после того воскресенья, то
есть с понедельника
вечером, потому что, в сущности, с этого
вечера и началась «новая история».
Было семь часов
вечера, Николай Всеволодович сидел один в своем кабинете — комнате, им еще прежде излюбленной, высокой, устланной коврами, уставленной несколько тяжелою, старинного фасона мебелью.
В пятницу
вечером я в Б—цах с офицерами
пил.
— О нет, нет, возможно ли? Напротив, еще с самого
вечера ожидает и, как только узнала давеча, тотчас же сделала туалет, — скривил
было он рот в шутливую улыбочку, но мигом осекся.
Хотите, всю жизнь не
буду говорить с вами, хотите, рассказывайте мне каждый
вечер, как тогда в Петербурге в углах, ваши повести.
Разумеется, никто более ее не
был пленен и очарован вышеприведенными знаменательными словами Юлии Михайловны на
вечере у предводительши: они много сняли тоски с ее сердца и разом разрешили многое из того, что так мучило ее с того несчастного воскресенья.
Одним словом, у меня
будет сначала литературное утро, потом легкий завтрак, потом перерыв и в тот же день
вечером бал.
Мы хотели начать
вечер живыми картинами, но, кажется, много издержек, и потому для публики
будут одна или две кадрили в масках и характерных костюмах, изображающих известные литературные направления.
Тут уж Юлия Михайловна решительно прогнала
было Лямшина, но в тот же
вечер наши целою компанией привели его к ней, с известием, что он выдумал новую особенную штучку на фортепьяно, и уговорили ее лишь выслушать.
Но стуколки в тот
вечер не
было, банкомета тоже.
— Может
быть. Но во всяком случае, останусь ли я побежденным, или победителем, я в тот же
вечер возьму мою суму, нищенскую суму мою, оставлю все мои пожитки, все подарки ваши, все пенсионы и обещания будущих благ и уйду пешком, чтобы кончить жизнь у купца гувернером либо умереть где-нибудь с голоду под забором. Я сказал. Alea jacta est! [Жребий брошен! (лат.)]
— Я о другом, — предупредил он, —
будете вы сегодня
вечером у наших? Виргинский именинник, под тем предлогом и соберутся.
«Ну, хорош же ты теперь! — весело обдумывал Петр Степанович, выходя на улицу, — хорош
будешь и
вечером, а мне именно такого тебя теперь надо, и лучше желать нельзя, лучше желать нельзя! Сам русский бог помогает!»
Вероятно, он очень много хлопотал в этот день по разным побегушкам — и, должно
быть, успешно, — что и отозвалось в самодовольном выражении его физиономии, когда
вечером, ровно в шесть часов, он явился к Николаю Всеволодовичу.
Сам Виргинский в этот
вечер был несколько нездоров, однако же вышел посидеть в креслах за чайным столом.
По поводу посторонних у меня тоже
есть одна мысль, что вышеозначенные члены первой пятерки наклонны
были подозревать в этот
вечер в числе гостей Виргинского еще членов каких-нибудь им неизвестных групп, тоже заведенных в городе, по той же тайной организации и тем же самым Верховенским, так что в конце концов все собравшиеся подозревали друг друга и один пред другим принимали разные осанки, что и придавало всему собранию весьма сбивчивый и даже отчасти романический вид.
— Если бы каждый из нас знал о замышленном политическом убийстве, то пошел ли бы он донести, предвидя все последствия, или остался бы дома, ожидая событий? Тут взгляды могут
быть разные. Ответ на вопрос скажет ясно — разойтись нам или оставаться вместе, и уже далеко не на один этот
вечер. Позвольте обратиться к вам первому, — обернулся он к хромому.
— А между тем я с этою раздражительною бабой никогда и близок-то не
был, — трясясь от злобы, всё тогда же
вечером, продолжал мне жаловаться Степан Трофимович. — Мы
были почти еще юношами, и уже тогда я начинал его ненавидеть… равно как и он меня, разумеется…
Я знаю теперь, что он
был у ней всего только на одном
вечере до чтения, весь тот
вечер промолчал, двусмысленно улыбался шуткам и тону компании, окружавшей Юлию Михайловну, и на всех произвел впечатление неприятное надменным и в то же время до пугливости обидчивым своим видом.
Правда, устраивал Липутин, советуясь с тем самым хромым учителем, который
был на
вечере у Виргинского.
Но вот какое совпадение обстоятельств: я из своих (слышите, из своих, ваших не
было ни рубля, и, главное, вы это сами знаете) дал этому пьяному дурачине Лебядкину двести тридцать рублей, третьего дня, еще с
вечера, — слышите, третьего дня, а не вчера после «чтения», заметьте это: это весьма важное совпадение, потому что я ведь ничего не знал тогда наверно, поедет или нет к вам Лизавета Николаевна; дал же собственные деньги единственно потому, что вы третьего дня отличились, вздумали всем объявить вашу тайну.
Этот прапорщик Эркель
был тот самый заезжий офицерик, который на
вечере у Виргинского просидел всё время с карандашом в руках и с записною книжкой пред собою.
Разумеется, не могло
быть сомнения, что в смерти разбойника Федьки ровно ничего не
было необыкновенного и что таковые развязки именно всего чаще случаются в подобных карьерах, но совпадение роковых слов: «что Федька в последний раз в этот
вечер пил водку», с немедленным оправданием пророчества
было до того знаменательно, что Липутин вдруг перестал колебаться.
Между прочим, сообщил, что накануне
вечером, часов в девять (значит, часа за три до пожара),
был у Марьи Тимофеевны.
— Итак, я явлюсь за вами завтра ровно в шесть часов
вечера, и пойдем туда пешком. Кроме нас троих, никого не
будет.
Но
была особая причина такой чуткости и поспешности: Лямшин трепетал весь
вечер и до сих пор еще не мог заснуть от волнения вследствие заседания у наших; ему всё мерещилось посещение некоторых незваных и уже совсем нежеланных гостей.
Я потом нарочно ходил туда посмотреть; как, должно
быть, казалось оно угрюмым в тот суровый осенний
вечер.
— Со вчерашнего
вечера я обдумал дело, — начал он уверенно и методически, по-всегдашнему (и мне кажется, если бы под ним провалилась земля, то он и тут не усилил бы интонации и не изменил бы ни одной йоты в методичности своего изложения), — обдумав дело, я решил, что замышляемое убийство
есть не только потеря драгоценного времени, которое могло бы
быть употреблено более существенным и ближайшим образом, но сверх того представляет собою то пагубное уклонение от нормальной дороги, которое всегда наиболее вредило делу и на десятки лет отклоняло успехи его, подчиняясь влиянию людей легкомысленных и по преимуществу политических, вместо чистых социалистов.
Последнее-то и
было главное. Что-то другое начинало царапать его бедненькое сердце, чего он и сам еще не понимал, что-то связанное со вчерашним
вечером.
В клубе дворянском по серенькой и по радужной в один
вечер оставляли, а чином советник, всё равно что военный подполковник, одним только чином ниже полного полковника
будут.
— Завтра
будет, завтра к двум часам аккуратно придет. В Спасов еще до
вечера аккуратно, сударь, прибудете, — лез из себя Анисим.
Тело отыскали в пруде в тот же день к
вечеру, по некоторым следам; на самом месте убийства найден
был картуз Шатова, с чрезвычайным легкомыслием позабытый убийцами.
Но Толкаченке, отлично узнавшему происшедшее, вздумалось к
вечеру бросить возложенную на него Петром Степановичем роль при Лямшине и отлучиться из города в уезд, то
есть попросту убежать: подлинно, что потеряли рассудок, как напророчил о них о всех Эркель.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один
вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
«Скучаешь, видно, дяденька?» // — Нет, тут статья особая, // Не скука тут — война! // И сам, и люди
вечером // Уйдут, а к Федосеичу // В каморку враг: поборемся! // Борюсь я десять лет. // Как
выпьешь рюмку лишнюю, // Махорки как накуришься, // Как эта печь накалится // Да свечка нагорит — // Так тут устой… — // Я вспомнила // Про богатырство дедово: // «Ты, дядюшка, — сказала я, — // Должно
быть, богатырь».
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит,
поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к
вечеру покинули // Бурливое село…
С Агапом
пил до
вечера, // Обнявшись, до полуночи // Деревней с ним гулял, // Потом опять с полуночи //
Поил его — и пьяного // Привел на барский двор.
Поедешь ранним
вечером, // Так утром вместе с солнышком //
Поспеешь на базар.