Неточные совпадения
Виргинский воротился домой удрученный и сильно встревоженный; тяжело ему было и то, что он должен был скрывать от семейства; он всё привык открывать жене, и если б не загорелась в воспаленном мозгу его в ту минуту одна новая
мысль, некоторый новый, примиряющий план
дальнейших действий, то, может быть, он слег бы в постель, как и Лямшин. Но новая
мысль его подкрепила, и, мало того, он даже с нетерпением стал ожидать срока и даже ранее, чем надо, двинулся на сборное место.
Заключил он, что здесь, в нашем городе, устроена была Петром Степановичем лишь первая проба такого систематического беспорядка, так сказать программа
дальнейших действий, и даже для всех пятерок, — и что это уже собственно его (Лямшина)
мысль, его догадка и «чтобы непременно попомнили и чтобы всё это поставили на вид, до какой степени он откровенно и благонравно разъясняет дело и, стало быть, очень может пригодиться даже и впредь для услуг начальства».
Неточные совпадения
Ему хотелось перебить Метрова, чтобы сказать свою
мысль, которая, по его мнению, должна была сделать излишним
дальнейшее изложение.
Темное его лицо покрылось масляными капельками пота, глаза сильно покраснели, и шептал он все более бессвязно. Самгин напрасно ожидал
дальнейшего развития
мысли полковника о самозащите интеллигенции от анархии, — полковник, захлебываясь словами, шептал:
Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и план, много ходит, много ездит.
Дальнейшее же направление, самая
мысль жизни, дело — остается еще в намерениях.
Переписка продолжалась еще три — четыре месяца, — деятельно со стороны Кирсановых, небрежно и скудно со стороны их корреспондента. Потом он и вовсе перестал отвечать на их письма; по всему видно было, что он только хотел передать Вере Павловне и ее мужу те
мысли Лопухова, из которых составилось такое длинное первое письмо его, а исполнив эту обязанность, почел
дальнейшую переписку излишнею. Оставшись раза два — три без ответа, Кирсановы поняли это и перестали писать.
Я не из тех художников, у которых в каждом слове скрывается какая-нибудь пружина, я пересказываю то, что думали и делали люди, и только; если какой-нибудь поступок, разговор, монолог в
мыслях нужен для характеристики лица или положения, я рассказываю его, хотя бы он и не отозвался никакими последствиями в
дальнейшем ходе моего романа.