Неточные совпадения
А если
говорить всю
правду, то настоящею причиной перемены карьеры было еще прежнее и снова возобновившееся деликатнейшее предложение ему от Варвары Петровны Ставрогиной, супруги генерал-лейтенанта и значительной богачки, принять на себя воспитание и всё умственное развитие ее единственного сына, в качестве высшего педагога и друга, не
говоря уже о блистательном вознаграждении.
Умоляю вас, наконец (так и было выговорено: умоляю), сказать мне всю
правду, безо всяких ужимок, и если вы при этом дадите мне обещание не забыть потом никогда, что я
говорила с вами конфиденциально, то можете ожидать моей совершенной и впредь всегдашней готовности отблагодарить вас при всякой возможности».
— Да чего вы! — вскричала она в изумлении. — Ба, да ведь и
правда, что они скрывают! Я верить не хотела. Дашу тоже скрывают. Тетя давеча меня не пустила к Даше,
говорит, что у ней голова болит.
— Ну да как же? Мамаша,
правда, сначала узнала через Алену Фроловну, мою няню; ей ваша Настасья прибежала сказать. Ведь вы
говорили же Настасье? Она
говорит, что вы ей сами
говорили.
— Он
правду говорил; я пишу. Только это всё равно.
Cette pauvre [Эта бедная (фр.).] тетя,
правда, всех деспотирует… а тут и губернаторша, и непочтительность общества, и «непочтительность» Кармазинова; а тут вдруг эта мысль о помешательстве, се Lipoutine, ce que je ne comprends pas, [этот Липутин, всё то, чего я не понимаю (фр.).] и-и,
говорят, голову уксусом обмочила, а тут и мы с вами, с нашими жалобами и с нашими письмами…
— Мне о вас
говорили, и здесь я слышала… я знаю, что вы очень умны и… занимаетесь делом и… думаете много; мне о вас Петр Степанович Верховенский в Швейцарии
говорил, — торопливо прибавила она. — Он очень умный человек, не
правда ли?
— Он,
говорят, ее тиранит,
правда это?
— «Историю этой несчастной»! — со злобным смехом протянула Прасковья Ивановна. — Да стать ли тебе мешаться в такие «истории»? Ох, матушка! Довольно нам вашего деспотизма! — бешено повернулась она к Варваре Петровне. —
Говорят,
правда ли, нет ли, весь город здешний замуштровали, да, видно, пришла и на вас пора!
Господин Лебядкин,
правда ли всёто, что я здесь сейчас
говорил?
— Как это жестоко и почему-с? Но позвольте, мы о жестокости или о мягкости после, а теперь я прошу вас только ответить на первый вопрос:
правда ли всёто, что я
говорил, или нет? Если вы находите, что неправда, то вы можете немедленно сделать свое заявление.
— Но не ранее того, как вы дадите какой-нибудь ответ на мой первый вопрос:
правда всё,что я
говорил?
Он с достоинством поклонился Варваре Петровне и не вымолвил слова (
правда, ему ничего и не оставалось более). Он так и хотел было совсем уже выйти, но не утерпел и подошел к Дарье Павловне. Та, кажется, это предчувствовала, потому что тотчас же сама, вся в испуге, начала
говорить, как бы спеша предупредить его...
Правда, собираясь сюда, я было подумал сначала молчать; но ведь молчать — большой талант, и, стало быть, мне неприлично, а во-вторых, молчать все-таки ведь опасно; ну, я и решил окончательно, что лучше всего
говорить, но именно по-бездарному, то есть много, много, много, очень торопиться доказывать и под конец всегда спутаться в своих собственных доказательствах, так чтобы слушатель отошел от вас без конца, разведя руки, а всего бы лучше плюнув.
— Я слышал, что вы здесь,
говорят, джентльменничаете? — усмехнулся Николай Всеволодович. —
Правда, что вы у берейтора верхом хотите учиться?
— Гм. А
правда ли, что вы, — злобно ухмыльнулся он, —
правда ли, что вы принадлежали в Петербурге к скотскому сладострастному секретному обществу?
Правда ли, что маркиз де Сад мог бы у вас поучиться?
Правда ли, что вы заманивали и развращали детей?
Говорите, не смейте лгать, — вскричал он, совсем выходя из себя, — Николай Ставрогин не может лгать пред Шатовым, бившим его по лицу!
Говорите всё, и если
правда, я вас тотчас же, сейчас же убью, тут же на месте!
— Но вы
говорили! — властно продолжал Шатов, не сводя с него сверкающих глаз. —
Правда ли, будто вы уверяли, что не знаете различия в красоте между какою-нибудь сладострастною, зверскою штукой и каким угодно подвигом, хотя бы даже жертвой жизнию для человечества?
Правда ли, что вы в обоих полюсах нашли совпадение красоты, одинаковость наслаждения?
—
Правда,
говорят, ты церковь где-то здесь в уезде на днях обокрал? — спросил вдруг Николай Всеволодович.
Болезненное впечатление выразилось в его лице, когда Кириллов, вместо того чтобы подать знак для битвы, начал вдруг
говорить,
правда для проформы, о чем сам заявил во всеуслышание...
— Вообще о чувствах моих к той или другой женщине я не могу
говорить вслух третьему лицу, да и кому бы то ни было, кроме той одной женщины. Извините, такова уж странность организма. Но взамен того я скажу вам всю остальную
правду: я женат, и жениться или «домогаться» мне уже невозможно.
Многие,
правда, старались принять самый нахмуренный и политический вид; но, вообще
говоря, непомерно веселит русского человека всякая общественная скандальная суматоха.
— Николай Всеволодович,
правду он
говорит? — едва вымолвила Лиза.
Я приглашаю Липутина идти сейчас со мною к нему и удостовериться, а он вам, господа, возвратясь, сообщит, если надо сегодня же,
правду ли я вам
говорил или нет.
Как будто вдруг ощущаете всю природу и вдруг
говорите: да, это
правда.
Бог, когда мир создавал, то в конце каждого дня создания
говорил: «Да, это
правда, это хорошо».
Он весь встрепенулся в испуге и осмотрелся кругом: «Ну что, если где-нибудь тут за кустом сидит этот Федька; ведь,
говорят, у него где-то тут целая шайка разбойников на большой дороге? О боже, я тогда… Я тогда скажу ему всю
правду, что я виноват… и что я десятьлет страдал за него, более чем он там в солдатах, и… и я ему отдам портмоне. Гм, j’ai en tout quarante roubles; il prendra les roubles et il me tuera tout de même». [у меня всего-навсего сорок рублей; он возьмет эти рубли и все-таки убьет меня (фр.).]
Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые
говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок. Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво: