Неточные совпадения
О, сударыня, богаты чертоги ваши, но бедны они у Марии Неизвестной, сестры моей, урожденной Лебядкиной, но которую назовем пока Марией Неизвестной, пока, сударыня, только пока,ибо навечно не
допустит сам
бог!
Героем моим, между тем, овладел страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его опалит небесный огонь, о котором столько говорилось в послеисповедных и передпричастных правилах; и когда, наконец, он подошел к чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не в суд и не в осуждение», — у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился в землю и стал горячо-горячо молиться, что
бог допустил его принять крови и плоти господней!
Мелания. Еретик! Подумай — что лезет тебе в нездоровую-то башку? Ведь — понимаешь, ежели
бог допустил дьявола соблазнить тебя, — значит, бог от тебя отрекся.
За нее Чурилин почему-то не боялся, что она может опасно заболеть. Неужли
Бог допустит, чтобы такая душа вдруг «преставилась» — в награду за ее христианское поведение?..
— Э, голубчик, перемелется, все мука будет. Надо пережить только первые дни. Время лучший врач. Вы оба любите друг друга. Если
Бог допустил умереть княгине такой страшной смертью — Его святая воля, надо примириться, и ты и она примиритесь. В Петербурге год пролетит незаметно, и вы будете счастливы.
Неточные совпадения
Надо же, наконец, рассудить серьезно и прямо, а не по-детски плакать и кричать, что
бог не
допустит!
— Нет! нет! Не может быть, нет! — как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили. —
Бог,
бог такого ужаса не
допустит!..
— Германия не
допустит революции, она не возьмет примером себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих Великий, он — император, какого давно ждала история. Мой муж Мориц Бальц всегда внушал мне: «Лизбет, ты должна благодарить
бога за то, что живешь при императоре, который поставит всю Европу на колени пред немцами…»
— Вы очень много посвящаете сил и времени абстракциям, — говорил Крэйтон и чистил ногти затейливой щеточкой. — Все, что мы знаем, покоится на том, чего мы никогда не будем знать. Нужно остановиться на одной абстракции.
Допустите, что это —
бог, и предоставьте цветным расам, дикарям тратить воображение на различные, более или менее наивные толкования его внешности, качеств и намерений. Нам пора привыкнуть к мысли, что мы — христиане, и мы действительно христиане, даже тогда, когда атеисты.
— Ольга! — вдруг вырвалось у испуганного Обломова. Он даже изменился в лице. — Ради
Бога, не
допускай ее сюда, уезжай. Прощай, прощай, ради
Бога!