Цитаты со словом «вещать»
И, наконец, уже в самой последней сцене вдруг появляется Вавилонская башня, и какие-то атлеты ее наконец достраивают с песней новой надежды, и когда уже достраивают до самого верху, то обладатель, положим хоть Олимпа, убегает в комическом виде, а догадавшееся человечество, завладев его местом, тотчас же начинает новую жизнь с новым проникновением
вещей.
По жестокости моей я добивался его собственного признания предо мною во всем, хотя, впрочем, и допускал, что признаваться в иных
вещах, пожалуй, и затруднительно.
Он знал во всякую минуту все самые последние новости и всю подноготную нашего города, преимущественно по части мерзостей, и дивиться надо было, до какой степени он принимал к сердцу
вещи, иногда совершенно до него не касавшиеся.
— Какой вздор! — отрезал инженер, весь вспыхнув. — Как вы, Липутин, прибавляете! Никак я не видал жену Шатова; раз только издали, а вовсе не близко… Шатова знаю. Зачем же вы прибавляете разные
вещи?
И до того кричит теперь об notre sainte Russie разные
вещи, что я давно уже приписываю этот перелом в его организме — иначе назвать не хочу — какому-нибудь сильному семейному потрясению и именно неудачной его женитьбе.
— Как это глупо… и совсем не нужно… Лебядкин глуп и совершенно пустой — и для действия бесполезный и… совершенно вредный. Зачем вы болтаете разные
вещи? Я ухожу.
— Поскорей возьмите! — воскликнула она, отдавая портрет. — Не вешайте теперь, после, не хочу и смотреть на него. — Она села опять на диван. — Одна жизнь прошла, началась другая, потом другая прошла — началась третья, и всё без конца. Все концы, точно как ножницами, обрезывает. Видите, какие я старые
вещи рассказываю, а ведь сколько правды!
— Я… я еще мало знаю… два предрассудка удерживают, две
вещи; только две; одна очень маленькая, другая очень большая, Но и маленькая тоже очень большая.
Не испугаюсь и теперь, mais parlons d’autre chose [но поговорим о другом (фр.).]… я, кажется, ужасных
вещей наделал; вообразите, я отослал Дарье Павловне вчера письмо и… как я кляну себя за это!
Да что: когда с нас за копеечную
вещь спрашивали по доллару, то мы платили не только с удовольствием, но даже с увлечением.
Но, во-первых, сам Николай Всеволодович не придает этому делу никакого значения, и, наконец, всё же есть случаи, в которых трудно человеку решиться на личное объяснение самому, а надо непременно, чтобы взялось за это третье лицо, которому легче высказать некоторые деликатные
вещи.
—
Вещь короткая; даже, если хотите, по-настоящему это и не анекдот, — посыпался бисер.
Довольно интересная вещица, Прасковья Ивановна, и я уверен, что Лизавета Николаевна с любопытством выслушает, потому что тут много если не чудных, то причудливых
вещей.
Есть
вещи, Варвара Петровна, о которых не только нельзя умно говорить, но о которых и начинать-то говорить неумно.
Прошло восемь дней. Теперь, когда уже всё прошло и я пишу хронику, мы уже знаем, в чем дело; но тогда мы еще ничего не знали, и естественно, что нам представлялись странными разные
вещи. По крайней мере мы со Степаном Трофимовичем в первое время заперлись и с испугом наблюдали издали. Я-то кой-куда еще выходил и по-прежнему приносил ему разные вести, без чего он и пробыть не мог.
— Je voulais convertir. [Я хотел переубедить (фр.).] Конечно, смейтесь. Cette pauvre тетя, elle entendra de belles choses! [А эта бедная тетя, хорошенькие
вещи она услышит! (фр.)] О друг мой, поверите ли, что я давеча ощутил себя патриотом! Впрочем, я всегда сознавал себя русским… да настоящий русский и не может быть иначе, как мы с вами. Il у a là dedans quelque chose d’aveugle et de louche. [Тут скрывается что-то слепое и подозрительное (фр.).]
— Нет, не воображайте, я просто говорил, что вы не убьете, ну и там прочие сладкие
вещи. И вообразите: она на другой день уже знала, что я Марью Тимофеевну за реку переправил; это вы ей сказали?
— То есть ваш ящик, ваши
вещи, с фраками, панталонами и бельем; пришел? Правда?
— Ну завтра, завтра? Там ведь с вашими
вещами и мой пиджак, фрак и трое панталон, от Шармера, по вашей рекомендации, помните?
Кириллов присел на корточки пред своим чемоданом в углу, всё еще не разобранным, но из которого вытаскивались
вещи по мере надобности. Он вытащил со дна ящик пальмового дерева, внутри отделанный красным бархатом, и из него вынул пару щегольских, чрезвычайно дорогих пистолетов.
Он привстал и на верхней из своих трех полок с книгами, с краю, захватил какую-то
вещь. Это был револьвер.
Знаете, он прочтет у нас свою последнюю
вещь, еще никому не известную.
Петр Степанович всё как будто смеялся ему в глаза, даже разговаривая, по-видимому, серьезно, а при людях говорил ему самые неожиданные
вещи.
— Садитесь и успокойтесь, — остановила Юлия Михайловна, — я отвечу на ваш первый вопрос: он отлично мне зарекомендован, он со способностями и говорит иногда чрезвычайно умные
вещи. Кармазинов уверял меня, что он имеет связи почти везде и чрезвычайное влияние на столичную молодежь. А если я через него привлеку их всех и сгруппирую около себя, то я отвлеку их от погибели, указав новую дорогу их честолюбию. Он предан мне всем сердцем и во всем меня слушается.
Прибыв в пустой дом, она обошла комнаты в сопровождении верного и старинного Алексея Егоровича и Фомушки, человека, видавшего виды и специалиста по декоративному делу. Начались советы и соображения: что из мебели перенести из городского дома; какие
вещи, картины; где их расставить; как всего удобнее распорядиться оранжереей и цветами; где сделать новые драпри, где устроить буфет, и один или два? и пр., и пр. И вот, среди самых горячих хлопот, ей вдруг вздумалось послать карету за Степаном Трофимовичем.
Мне не стать, да и не сумею я, рассказывать об иных
вещах. Об административных ошибках рассуждать тоже не мое дело, да и всю эту административную сторону я устраняю совсем. Начав хронику, я задался другими задачами. Кроме того, многое обнаружится назначенным теперь в нашу губернию следствием, стоит только немножко подождать. Однако все-таки нельзя миновать иных разъяснений.
Он незнатной был породы,
Он возрос среди народа.
Но, гонимый местью царской,
Злобной завистью боярской,
Он обрек себя страданью,
Казням, пыткам, истязанью
И пошел
вещать народу
Братство, равенство, свободу.
Ну, это всё, однако же, к черту, а я вам пришел сказать одну серьезную
вещь, и хорошо, что вы этого трубочиста вашего выслали.
Новый оборот
вещей представился ему сначала в довольно приятном виде, несмотря на некоторые вновь наступавшие хлопотливые сложности.
— Вы всегда говорите острые
вещи и в удовольствии от сказанного засыпаете спокойно, но тем самым себе повреждаете.
Оттого ли, что он и в самом деле понял последнее истерическое восклицание Андрея Антоновича за прямое дозволение поступить так, как он спрашивал, или покривил душой в этом случае для прямой пользы своего благодетеля, слишком уверенный, что конец увенчает дело, — но, как увидим ниже, из этого разговора начальника с своим подчиненным произошла одна самая неожиданная
вещь, насмешившая многих, получившая огласку, возбудившая жестокий гнев Юлии Михайловны и всем этим сбившая окончательно с толку Андрея Антоновича, ввергнув его, в самое горячее время, в самую плачевную нерешительность.
Четвертого дня он вручил ему свою рукопись «Merci» (которую хотел прочесть на литературном утре в день праздника Юлии Михайловны) и сделал это из любезности, вполне уверенный, что приятно польстит самолюбию человека, дав ему узнать великую
вещь заранее.
— Нет, покамест не из высшей полиции. Довольно, пришли. Сочините-ка вашу физиономию, Ставрогин; я всегда сочиняю, когда к ним вхожу. Побольше мрачности, и только, больше ничего не надо; очень нехитрая
вещь.
— Я только хотел заявить, — заволновался гимназист ужасно, — что предрассудки хотя, конечно, старая
вещь и надо истреблять, но насчет именин все уже знают, что глупости и очень старо, чтобы терять драгоценное время, и без того уже всем светом потерянное, так что можно бы употребить свое остроумие на предмет более нуждающийся…
— И, может быть, это было бы самым лучшим разрешением задачи! — горячо оборотился Шигалев к Лямшину. — Вы, конечно, и не знаете, какую глубокую
вещь удалось вам сказать, господин веселый человек. Но так как ваша идея почти невыполнима, то и надо ограничиться земным раем, если уж так это назвали.
Уверяю вас, что, прочитав книгу его, почти невозможно не согласиться с иными
вещами.
— Господа, считаю долгом всем объявить, что всё это глупости и разговор наш далеко зашел. Я еще ровно никого не аффильировал, и никто про меня не имеет права сказать, что я аффильирую, а мы просто говорили о мнениях. Так ли? Но так или этак, а вы меня очень тревожите, — повернулся он опять к хромому, — я никак не думал, что здесь о таких почти невинных
вещах надо говорить глаз на глаз. Или вы боитесь доноса? Неужели между нами может заключаться теперь доносчик?
Ставрогин взглянул на него наконец и был поражен. Это был не тот взгляд, не тот голос, как всегда или как сейчас там в комнате; он видел почти другое лицо. Интонация голоса была не та: Верховенский молил, упрашивал. Это был еще не опомнившийся человек, у которого отнимают или уже отняли самую драгоценную
вещь.
— Довольно! Слушайте, я бросил папу! К черту шигалевщину! К черту папу! Нужно злобу дня, а не шигалевщину, потому что шигалевщина ювелирская
вещь. Это идеал, это в будущем. Шигалев ювелир и глуп, как всякий филантроп. Нужна черная работа, а Шигалев презирает черную работу. Слушайте: папа будет на Западе, а у нас, у нас будете вы!
Он говорил, говорил… кучу
вещей (фр.).] впрочем, он очень мало говорил, а это всё я говорил…
— Это я давеча распорядился, только что те ушли, — пробормотал Степан Трофимович, хитро посмотрев на меня, — quand on a de ces choses-là dans sa chambre et qu’on vient vous arrêter, [когда у тебя в комнате такие
вещи и приходят тебя арестовать (фр.).] то это внушает, и должны же они доложить, что видели…
Вспоминались ему какие-то несвязные
вещи, ни к чему не подходящие: то он думал, например, о старых стенных часах, которые были у него лет пятнадцать назад в Петербурге и от которых отвалилась минутная стрелка; то о развеселом чиновнике Мильбуа и как они с ним в Александровском парке поймали раз воробья, а поймав, вспомнили, смеясь на весь парк, что один из них уже коллежский асессор.
Я воображаю, что ему смутно представлялись дорогою многие весьма интересные
вещи, на многие темы, но вряд ли он имел какую-нибудь твердую идею или какое-нибудь определенное намерение при въезде на площадь пред губернаторским домом. Но только лишь завидел он выстроившуюся и твердо стоявшую толпу «бунтовщиков», цепь городовых, бессильного (а может быть, и нарочно бессильного) полицеймейстера и общее устремленное к нему ожидание, как вся кровь прилила к его сердцу. Бледный, он вышел из коляски.
Тогда-то, например, выдумали и предложили «кадриль литературы» и прочие эстетические
вещи, для замещения ими наслаждений телесных.
«Есть, дескать, такие строки, которые до того выпеваются из сердца, что и сказать нельзя, так что этакую святыню никак нельзя нести в публику» (ну так зачем же понес?); «но так как его упросили, то он и понес, и так как, сверх того, он кладет перо навеки и поклялся более ни за что не писать, то уж так и быть, написал эту последнюю
вещь; и так как он поклялся ни за что и ничего никогда не читать в публике, то уж так и быть, прочтет эту последнюю статью публике» и т. д., и т. д. — всё в этом роде.
При этом на небе непременно какой-то фиолетовый оттенок, которого, конечно, никто никогда не примечал из смертных, то есть и все видели, но не умели приметить, а «вот, дескать, я поглядел и описываю вам, дуракам, как самую обыкновенную
вещь».
Лембке, бледный, с сверкающими глазами, произносил самые удивительные
вещи; к довершению был без шляпы и уже давно потерял ее.
— Дурной сон и бред… Мы говорили о двух разных
вещах.
Он и себя тут причел; он непременно хотел втроем и говорил префантастические
вещи, про ладью и про кленовые весла из какой-то русской песни.
И он щеголевато отплевался в сторону сухим плевком. Видна была надменность, решимость и некоторое весьма опасное напускное спокойное резонерство до первого взрыва. Но Петру Степановичу уже некогда было замечать опасности, да и не сходилось с его взглядом на
вещи. Происшествия и неудачи дня совсем его закружили… Липутин с любопытством выглядывал вниз, с трех ступеней, из темной каморки.
Цитаты из русской классики со словом «вещать»
— Удержи свое милосердие, —
вещали тысячи гласов, — не возвещай нам его великолепным словом, если не хощешь его исполнити.
Точно сама мудрость на этот раз
вещала устами Папушкина.
Со взором, полным хитрой лести,
Ей карла руку подает,
Вещая: «Дивная Наина!
То есть, что он птица каган. […птица каган. — По народным поверьям,
вещая (в просторечном языке арестантов Омского острога — важная) птица.] Громкий залп хохота приветствовал находчивость арестанта.
— Господи, — возопил я, — се храм твой, се храм,
вещают, истинного, единого бога.
Ассоциации к слову «вещать»
Синонимы к слову «вещать»
Предложения со словом «вещать»
- Всё так же, едва завоевав власть, победители, ещё вчера провозглашавшие себя непримиримыми борцами с застоем и консерватизмом, начинают вещать о стабильности и не спешат обеспечивать на телевидении плюрализм мнений.
- Пока странный голос вещает для меня не очень хорошую информацию.
- – Буря мглою небо кроет… – вдохновенно вещал уже двенадцатый ученик.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «вещать»
Значение слова «вещать»
ВЕЩА́ТЬ, -а́ю, -а́ешь; несов., перех. и без доп. 1. Устар. и высок. Говорить что-л. значительное, важное. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВЕЩАТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «вещать»
- Так, священная природа,
Твой закон и сердца глас
Нам вещают, что свобода
Есть вторая жизнь для нас!
- Нет! Недействительна людская мысль без слова,
И только смерть кладет безмолвия печать;
Сегодня мысль нема, а завтра будет снова
Во всеуслышанье вещать.
- Сам Бог вещает нам:
В раскаяньи спасенье.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно