Неточные совпадения
И на улице мне было худо (
того нет, этого нет, куда делся такой-то?) — да и дома я был
сам не свой.
— Нет, ничего, ничего; напротив. И если уже вы требуете, чтоб я была откровенна, так я вам скажу, что женщинам нравится такая робость; а если вы хотите знать больше,
то и мне она тоже нравится, и я не отгоню вас от себя до
самого дома.
— Не досадуйте; я смеюсь
тому, что вы
сами себе враг, и если б вы попробовали,
то вам и удалось, может быть, хоть бы и на улице дело было; чем проще,
тем лучше… Ни одна добрая женщина, если только она не глупа или особенно не сердита на что-нибудь в эту минуту, не решилась бы отослать вас без этих двух слов, которых вы так робко вымаливаете… Впрочем, что я! конечно, приняла бы вас за сумасшедшего. Я ведь судила по себе. Сама-то я много знаю, как люди на свете живут!
— Почему? почему? Но вы были одни,
тот господин был слишком смел, теперь ночь: согласитесь
сами, что это обязанность…
— О, да я вам завтра же все расскажу про себя! Но что это? точно чудо со мной совершается… Где я, боже мой? Ну, скажите, неужели вы недовольны
тем, что не рассердились, как бы сделала другая, не отогнали меня в
самом начале? Две минуты, и вы сделали меня навсегда счастливым. Да! счастливым; почем знать, может быть, вы меня с собой помирили, разрешили мои сомнения… Может быть, на меня находят такие минуты… Ну, да я вам завтра все расскажу, вы все узнаете, все…
Но так как разузнавать о вас не у кого,
то вы и должны мне
сами все рассказать, всю подноготную.
— Совершенно без всяких историй! так жил, как у нас говорится,
сам по себе,
то есть один совершенно, — один, один вполне, — понимаете, что такое один?
Отчего уходящий приятель хохочет, выйдя за дверь, тут же дает
самому себе слово никогда не приходить к этому чудаку, хотя этот чудак, в сущности, и превосходнейший малый, и в
то же время никак не может отказать своему воображению в маленькой прихоти: сравнить, хоть отдаленным образом, физиономию своего недавнего собеседника во все время свидания с видом
того несчастного котеночка, которого измяли, застращали и всячески обидели дети, вероломно захватив его в плен, сконфузили в прах, который забился наконец от них под стул, в темноту, и там целый час на досуге принужден ощетиниваться, отфыркиваться и мыть свое обиженное рыльце обеими лапами и долго еще после
того враждебно взирать на природу и жизнь и даже на подачку с господского обеда, припасенную для него сострадательною ключницею?
Это
тот самый час, когда кончаются почти всякие дела, должности и обязательства, и все спешат по домам пообедать, прилечь отдохнуть, и тут же, в дороге, изобретают и другие веселые
темы, касающиеся вечера, ночи и всего остающегося свободного времени.
Теперь он едва замечает
ту дорогу, на которой прежде
самая мелкая мелочь могла поразить его.
Я ожидал, что Настенька, которая слушала меня, открыв свои умные глазки, захохочет всем своим детским, неудержимо-веселым смехом, и уже раскаивался, что зашел далеко, что напрасно рассказал
то, что уже давно накипело в моем сердце, о чем я мог говорить как по-писаному, потому что уже давно приготовил я над
самим собой приговор, и теперь не удержался, чтоб не прочесть его, признаться, не ожидая, что меня поймут; но, к удивлению моему, она промолчала, погодя немного слегка пожала мне руку и с каким-то робким участием спросила...
— А! — говорит, — описано в них, как молодые люди соблазняют благонравных девиц, как они, под предлогом
того, что хотят их взять за себя, увозят их из дому родительского, как потом оставляют этих несчастных девиц на волю судьбы, и они погибают
самым плачевным образом. Я, — говорит бабушка, — много таких книжек читала, и все, говорит, так прекрасно описано, что ночь сидишь, тихонько читаешь. Так ты, — говорит, — Настенька, смотри их не прочти. Каких это, — говорит, — он книг прислал?
— «Севильского цирюльника»! — закричала бабушка, — да это
тот самый цирюльник, которого в старину давали?
— Да, — говорит, — это
тот самый цирюльник, — да и взглянул на меня. А я уж все поняла, покраснела, и у меня сердце от ожидания запрыгало!
Когда же я очнулась,
то начала прямо
тем, что положила свой узелок к нему на постель,
сама села подле, закрылась руками и заплакала в три ручья.
Вы благородный человек. Вы не улыбнетесь и не подосадуете на мои нетерпеливые строки. Вспомните, что их пишет бедная девушка, что она одна, что некому ни научить ее, ни посоветовать ей и что она никогда не умела
сама совладеть с своим сердцем. Но простите меня, что в мою душу хотя на один миг закралось сомнение. Вы неспособны даже и мысленно обидеть
ту, которая вас так любила и любит».
И, странное дело, — она удвоила ко мне свое внимание, как будто инстинктивно желая на меня излить
то, чего
сама желала себе, за что
сама боялась, если б оно не сбылось.
Я пришел к ней с полным сердцем и едва дождался свидания. Я не предчувствовал
того, что буду теперь ощущать, не предчувствовал, что все это не так кончится. Она сияла радостью, она ожидала ответа. Ответ был он
сам. Он должен был прийти, прибежать на ее зов. Она пришла раньше меня целым часом. Сначала она всему хохотала, всякому слову моему смеялась. Я начал было говорить и умолк.
А
то всякий так смотрит, как будто он суровее, чем он есть на
самом деле, как будто все боятся оскорбить свои чувства, коли очень скоро выкажут их…
— Слушайте! — продолжала она, взяв меня за руку, — скажите: вы бы не так поступили? вы бы не бросили
той, которая бы
сама к вам пришла, вы бы не бросили ей в глаза бесстыдной насмешки над ее слабым, глупым сердцем? Вы поберегли бы ее? Вы бы представили себе, что она была одна, что она не умела усмотреть за собой, что она не умела себя уберечь от любви к вам, что она не виновата, что она, наконец, не виновата… что она ничего не сделала!.. О боже мой, боже мой…
Я — я не люблю его, потому что я могу любить только
то, что великодушно, что понимает меня, что благородно; потому что я
сама такова, и он недостоин меня — ну, бог с ним!
То Настенька вдруг захочет домой, я не смею удерживать и захочу проводить ее до
самого дома; мы пускаемся в путь и вдруг через четверть часа находим себя на набережной у нашей скамейки.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния…
Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Добро бы было в
самом деле что-нибудь путное, а
то ведь елистратишка простой!
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в
самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Городничий.
Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь
сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Кроме
того, дурно, что у вас высушивается в
самом присутствии всякая дрянь и над
самым шкапом с бумагами охотничий арапник.