В это время была в моде его книжка рассказов «На Волге», а в «Русской мысли» незадолго перед этим имел большой, заслуженный успех его прекрасный
художественный рассказ «За отца» на сюжет побега из крепости политического заключенного.
Как бы сильна ни была память, она не в состоянии удержать всех подробностей, особенно тех, которые неважны для сущности дела; но многие из них нужны для художественной полноты рассказа и должны быть заимствованы из других сцен, оставшихся в памяти поэта (напр., ведение разговора, описание местности и т. д.); правда, что дополнение события этими подробностями еще не изменяет его, и различие
художественного рассказа от передаваемого в нем события ограничивается пока одною формою.
До сих пор школа «разъедающей среды» не дала нам вполне
художественных рассказов потому именно, что никогда в ней не являлось полного соответствия между двумя элементами, из борьбы которых слагалось содержание повести.
Неточные совпадения
Леонид Андреев сначала был в «Курьере» судебным репортером. С захватывающим интересом читались его
художественные отчеты из окружного суда. Как-то он передал И.Д. Новику написанный им рождественский
рассказ, который и был напечатан. Он очень понравился В.А. Гольцеву и И.Д. Новику, и они стали просить Леонида Андреева продолжать писать
рассказы.
Предполагаем, что поэт берет из опыта собственной жизни событие, вполне ему известное (это случается не часто; обыкновенно многие подробности остаются мало известны и для связности
рассказа должны быть дополняемы соображением); предполагаем также, что взятое событие совершенно закончено в
художественном отношении, так что простой
рассказ о нем был бы вполне
художественным произведением, т. е. берем случай, когда вмешательство комбинирующей фантазии кажется наименее нужным.
Еще обширнее круг вмешательства комбинирующей фантазии при других обстоятельствах: когда, например, поэту не вполне известны подробности события, когда он знает о нем (и действующих лицах) только, по чужим
рассказам, всегда односторонним, неверным или неполным в
художественном отношении, по крайней мере с личной точки зрения поэта.
Рассказ никак бы не был скучен, хотя и не имел бы особенного
художественного значения.
Почва для симуляции была, таким образом, необыкновенно благоприятна: статика безумия была налицо, дело оставалось за динамикой. По ненамеренной подмалевке природы нужно было провести два-три удачных штриха, и картина сумасшествия готова. И я очень ясно представил себе, как это будет, не программными мыслями, а живыми образами: хоть я и не пишу плохих
рассказов, но я далеко не лишен
художественного чутья и фантазии.