Неточные совпадения
На всех лицах написан испуг и недоверчивость; естественный ход мышления изменяется, и на место здравых
понятий вступают особенные условные соображения, отличающиеся скотским характером и совершенно противные
человеческой природе.
Читатели, соображаясь с своими собственными наблюдениями над жизнью и с своими
понятиями о праве, нравственности и требованиях природы
человеческой, могут решить сами — как то, справедливы ли наши суждения, так и то, какое значение имеют жизненные факты, извлекаемые нами из комедий Островского.
Дошел он до них грубо эмпирически, сопоставляя факты, но ничем их не осмысливая, потому что мысль его связана в то же время самым упорным, фаталистическим
понятием о судьбе, распоряжающейся
человеческими делами.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от
человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
Неточные совпадения
Науки бывают разные; одни трактуют об удобрении полей, о построении жилищ
человеческих и скотских, о воинской доблести и непреоборимой твердости — сии суть полезные; другие, напротив, трактуют о вредном франмасонском и якобинском вольномыслии, о некоторых якобы природных человеку
понятиях и правах, причем касаются даже строения мира — сии суть вредные.
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение
понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
Я был бы снисходителен, не требовал бы много, но не было ничего похожего, по нашим
понятиям, на
человеческую красоту в целом собрании.
Люди простые, обыкновенные, с требованиями русской общественной, крестьянской, христианской нравственности, оставляли эти
понятия и усваивали новые, острожные, состоящие, главное, в том, что всякое поругание, насилие над
человеческою личностью, всякое уничтожение ее позволено, когда оно выгодно.
Универсализм Гегеля, Маркса, Дюргейма, Шпанна и др., признающий примат общества над
человеческой личностью, есть ложный универсализм и основан на логике реализма
понятий, для которой общее реальнее индивидуального.