Неточные совпадения
Но, по одной из тех странных, для обыкновенного читателя, и очень досадных для автора, случайностей, которые так часто повторяются в нашей бедной литературе, —
пьеса Островского не только не
была играна на театре, но даже не могла встретить подробной и серьезной оценки ни в одном журнале.
Все это читателям уже очень хорошо известно: содержание
пьес все знают, о частных промахах
было говорено много раз, удачные, меткие выражения давно уже подхвачены публикой и употребляются в разговорной речи вроде поговорок.
В-третьих, по согласию всех критиков, почти все характеры в
пьесах Островского совершенно обыденны и не выдаются ничем особенным, не возвышаются над пошлой средою, в которой они поставлены. Это ставится многими в вину автору на том основании, что такие лица, дескать, необходимо должны
быть бесцветными. Но другие справедливо находят и в этих будничных лицах очень яркие типические черты.
Будучи положены в основу названных
пьес, эти случайности доказывают, что автор придавал им более значения, нежели они имеют в самом деле, и эта неверность взгляда повредила цельности и яркости самих произведений.
Поверьте, что если б Островский принялся выдумывать таких людей и такие действия, то как бы ни драматична
была завязка, как бы ни рельефно
были выставлены все характеры
пьесы, произведение все-таки в целом осталось бы мертвым и фальшивым.
С половины
пьесы он начинает спускать своего героя с того пьедестала, на котором он является в первых сценах, а в последнем акте показывает его решительно неспособным к той борьбе, какую он принял
было на себя.
Во-первых, о ней до сих пор не
было говорено ничего серьезного; во-вторых, краткие заметки, какие делались о ней мимоходом, постоянно обнаруживали какое-то странное понимание смысла
пьесы; в-третьих, сама по себе комедия эта принадлежит к наиболее ярким и выдержанным произведениям Островского; в-четвертых, не
будучи играна на сцене, она менее популярна в публике, нежели другие его
пьесы…
Но, упомянувши об этой
пьесе, мы считаем нужным напомнить читателям то, что сказано
было нами в первой статье — о значении вообще художнической деятельности.
Здесь мы можем
быть совершенно спокойны, обращая внимание единственно на воззрение автора, какое желал он выразить в
пьесе.
Но и тут критика должна
быть очень осторожна в своих заключениях: если, например, автор награждает, в конце
пьесы, негодяя или изображает благородного, но глупого человека, — от этого еще очень далеко до заключения, что он хочет оправдывать негодяев или считает всех благородных людей дураками.
Мы не
будем долго на ней останавливаться — не потому, чтоб она того не стоила, а потому, что, во-первых, наши статьи и без того очень растянулись, а во-вторых, сама
пьеса очень проста — и по интриге, и по очеркам, характеров, так что для объяснения их не нужно много слов, особенно после того, что говорено
было выше.
Но
есть у Островского
пьеса, где подслушан лепет чистого сердца в ту самую минуту, когда оно только что еще чувствует приближение нечистой мысли, —
пьеса, которая объясняет нам весь процесс душевной борьбы, предшествующей неразумному увлечению девушки, убиваемой самодурною силою…
В одной
пьесе Островского
есть точно такая сцена в купеческой семье; та гораздо грубее, но все-таки не так возмутительна.
Неточные совпадения
Пьес этих
было две: „Раззорю!“ и „Не потерплю!“.
Когда кончилось чтение обзора, общество сошлось, и Левин встретил и Свияжского, звавшего его нынче вечером непременно в Общество сельского хозяйства, где
будет читаться знаменитый доклад, и Степана Аркадьича, который только что приехал с бегов, и еще много других знакомых, и Левин еще поговорил и послушал разные суждения о заседании, о новой
пьесе и о процессе.
Maman играла второй концерт Фильда — своего учителя. Я дремал, и в моем воображении возникали какие-то легкие, светлые и прозрачные воспоминания. Она заиграла патетическую сонату Бетховена, и я вспоминал что-то грустное, тяжелое и мрачное. Maman часто играла эти две
пьесы; поэтому я очень хорошо помню чувство, которое они во мне возбуждали. Чувство это
было похоже на воспоминание; но воспоминание чего? казалось, что вспоминаешь то, чего никогда не
было.
Еще прежние туда-сюда; тогда у них
были — ну, там Шиллер, [Шиллер Фридрих (1759–1805) — великий немецкий поэт, автор
пьес «Коварство и любовь», «Разбойники» и др.] что ли, Гётте [Гетте — искаженное произношение имени Вольфганга Гёте (1749–1832) — великого немецкого поэта и философа; друг Шиллера.
Ночью он прочитал «Слепых» Метерлинка. Монотонный язык этой драмы без действия загипнотизировал его, наполнил смутной печалью, но смысл
пьесы Клим не уловил. С досадой бросив книгу на пол, он попытался заснуть и не мог. Мысли возвращались к Нехаевой, но думалось о ней мягче. Вспомнив ее слова о праве людей
быть жестокими в любви, он спросил себя: