Неточные совпадения
С другой стороны — навязывать автору свой собственный образ мыслей тоже не нужно, да и неудобно (разве при такой отваге, какую выказал критик «Атенея», г. Н. П. Некрасов, из Москвы): теперь уже для всякого читателя ясно, что Островский не обскурант, не проповедник плетки как основания
семейной нравственности, не поборник гнусной морали, предписывающей терпение без конца и отречение от
прав собственной личности, — равно как и не слепой, ожесточенный пасквилянт, старающийся во что бы то ни стало выставить на позор грязные пятна русской жизни.
Прежде всего, влечение покровительствовать любимому человеку, бедному, скромному, не смеющему поднять на нее глаз, — возвысить его до себя, до своего круга, дать ему
семейные права.
Неточные совпадения
— Я не имею никакого
права знать
семейные подробности, но правде сказать, и никакого интереса.
В женском вопросе он был на стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их
права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною
семейною жизнью, и устроил жизнь своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
— Те, я думаю, — отвечал Разумихин, поняв цель вопроса, — и будут, конечно, про свои
семейные дела говорить. Я уйду. Ты, как доктор, разумеется, больше меня
прав имеешь.
Лариса. Что вы говорите! Разве вы забыли? Так я вам опять повторю все сначала. Я год страдала, год не могла забыть вас, жизнь стала для меня пуста; я решилась наконец выйти замуж за Карандышева, чуть не за первого встречного. Я думала, что
семейные обязанности наполнят мою жизнь и помирят меня с ней. Явились вы и говорите: «Брось все, я твой». Разве это не
право? Я думала, что ваше слово искренне, что я его выстрадала.
Но отчего же так? Ведь она госпожа Обломова, помещица; она могла бы жить отдельно, независимо, ни в ком и ни в чем не нуждаясь? Что ж могло заставить ее взять на себя обузу чужого хозяйства, хлопот о чужих детях, обо всех этих мелочах, на которые женщина обрекает себя или по влечению любви, по святому долгу
семейных уз, или из-за куска насущного хлеба? Где же Захар, Анисья, ее слуги по всем
правам? Где, наконец, живой залог, оставленный ей мужем, маленький Андрюша? Где ее дети от прежнего мужа?