Неточные совпадения
При этом считаем нужным предупредить, что мы
не задаем автору никакой программы,
не составляем для него никаких предварительных правил, сообразно с которыми он
должен задумывать и выполнять свои произведения.
Работающему человеку никогда здесь
не было мирной, свободной и общеполезной деятельности; едва успевши осмотреться, он уже чувствовал, что очутился каким-то образом в неприятельском стане и
должен, для спасения своего существования, как-нибудь надуть своих врагов, прикинувшись хоть добровольным переметчиком.
Здесь все в ответе за какую-то чужую несправедливость, все делают мне пакости за то, в чем я вовсе
не виноват, и от всех я
должен отбиваться, даже вовсе
не имея желания побить кого-нибудь.
Он видит, что другие банкрутятся, зажиливают его деньги, а потом строят себе на них дома с бельведерами да заводят удивительные экипажи: у него сейчас и прилагается здесь общее соображение: «Чтобы меня
не обыграли, так я
должен стараться других обыграть».
Во-вторых — он ужасно боится всякого суда, потому что хоть и надеется на свои деньги, но все-таки
не может сообразить, прав ли он
должен быть по суду или нет, а знает только, что по суду тоже придется много денег заплатить.
Жениться он
должен не по своему выбору, а по приказу отцовскому.
Человеку с малых лет внушают, что он сам по себе — ничто, что он есть некоторым образом только орудие чьей-то чужой воли и что вследствие того он
должен не рассуждать, а только слушаться, слушаться и покоряться.
Это совершенно понятно: во-первых, самодур также почти
не имеет истинных нравственных понятий и, следовательно,
не может правильно различать добро и зло и, по необходимости,
должен руководствоваться произволом; во-вторых — безусловное послушание других очень выгодно для него, потому что затем он может уж ничем
не стесняться.
Эти бесчеловечные слова внушены просто тем, что старик совершенно
не в состоянии понять: как же это так — от мужа уйти! В его голове никак
не помещается такая мысль. Это для него такая нелепость, против которой он даже
не знает, как и возражать, — все равно, как бы нам сказали, что человек
должен ходить на руках, а есть ногами: что бы мы стали возражать?.. Он только и может, что повторять беспрестанно: «Да как же это так?.. Да ты пойми, что это такое… Как же от мужа идти! Как же это!..»
Положим, что Неглигентов, по жизни своей,
не стоит, чтобы об нем и разговаривать много, да по вас-то он
должен сделать для него все на свете, какой бы он там ни был негодяй…
— Ты сказал, чтобы всё было, как было. Я понимаю, что это значит. Но послушай: мы ровесники, может быть, ты больше числом знал женщин, чем я. — Улыбка и жесты Серпуховского говорили, что Вронский
не должен бояться, что он нежно и осторожно дотронется до больного места. — Но я женат, и поверь, что, узнав одну свою жену (как кто-то писал), которую ты любишь, ты лучше узнаешь всех женщин, чем если бы ты знал их тысячи.
Но мы стали говорить довольно громко, позабыв, что герой наш, спавший во все время рассказа его повести, уже проснулся и легко может услышать так часто повторяемую свою фамилию. Он же человек обидчивый и недоволен, если о нем изъясняются неуважительно. Читателю сполагоря, рассердится ли на него Чичиков или нет, но что до автора, то он ни в каком случае
не должен ссориться с своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это не безделица.
Я немножко виноват перед ней, то есть так виноват, что
не должен бы и носу к ним показывать; ну, а теперь она выходит замуж, значит, старые счеты покончены, и я могу опять явиться, поцеловать ручки у ней и у тетеньки.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я
должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты
должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут
не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда
не услышишь.
Хлестаков. Нет, я
не хочу! Вот еще! мне какое дело? Оттого, что у вас жена и дети, я
должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я
должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а
не чаем. За что ж я… Вот новость!
Стародум. И
не дивлюся: он
должен привести в трепет добродетельную душу. Я еще той веры, что человек
не может быть и развращен столько, чтоб мог спокойно смотреть на то, что видим.