Но обязанность воспитателя, — продолжает потом педагогика, — состоит в том, чтобы
как можно скорее сделать себя ненужным для ребенка, приучивши его понимать нравственный закон в его истинной сущности, независимо от авторитета воспитателя.
Прежде она от него бегала, а теперь бросилась в его объятия, вышедши к нему вечером в сад: он свозил ее на лодочке на уединенный островок, их подсмотрела Василиса Перегриновна, донесла Уланбековой, и та, пришедши в великий гнев, велит тотчас послать к Неглигентову (которого пред тем уже выгнала от себя за то, что он пришел к ней пьяный — и, следовательно, не выказал ей уважения) сказать ему, что свадьба его с Надей должна быть
как можно скорее…
Поэтому, входя в сношение с богачом, всякий старается
как можно более участвовать в его выгодах; заводя же сношения с женщиной, имеющей деньги, прямо уже хлопочут о том, чтобы завладеть ее достоянием.
Неточные совпадения
В этих двух противоположных отрывках
можно найти ключ к тому, отчего критика до сих пор не могла прямо и просто взглянуть на Островского
как на писателя, изображающего жизнь известной части русского общества, а все усмотрели на него
как на проповедника морали, сообразной с понятиями той или другой партии.
В произведениях талантливого художника,
как бы они ни были разнообразны, всегда
можно примечать нечто общее, характеризующее все их и отличающее их от произведений других писателей.
Судя по тому,
как глубоко проникает взгляд писателя в самую сущность явлений,
как широко захватывает он в своих изображениях различные стороны жизни, —
можно решить и то,
как велик его талант.
Обман и притворство полноправно господствуют в этом доме и представляют нам
как будто какую-то особенную религию, которую
можно назвать религиею лицемерства.
И действительно, Самсон Силыч держит всех,
можно сказать, в страхе божием. Когда он показывается, все смотрят ему в глаза и с трепетом стараются угадать, — что, каков он? Вот небольшая сцена, из которой видно,
какой трепет от него распространяется по всему дому. В комнату вбегает Фоминишна и кричит...
И если нельзя сказать, чтобы они остались чисты,
как голуби, в своих столкновениях с окружавшими их хищными птицами, то по крайней мере
можно сказать утвердительно, что они оказались бессильны,
как голуби.
Как же
можно барышень, произносящих подобные монологи, серьезно обвинять за что-нибудь?
Таким образом, не входя ни в
какие художественные разбирательства,
можно, например, похвалить г. Розенгейма за то, что «Гроза», помещенная им недавно в «Русском слове», написана им на тему, не имеющую той пошлости,
как его чиновничьи и откупные элегии.
Не сравнивая значения Островского с значением Гоголя в истории нашего развития, мы заметим, однако, что в комедиях Островского, под влиянием
каких бы теорий они ни писались, всегда
можно найти, черты глубоко верные и яркие, доказывающие, что сознание жизненной правды никогда не покидало художника и не допускало его искажать действительность в угоду теории.
На другое же ни на что он не годен, и от него
можно ожидать ровно столько же пакостей, сколько и хороших поступков: все будет зависеть от того, в
какие руки он попадется.
Ими
можно пользоваться в известные минуты,
как воспользовались Митя и Любовь Гордеевна: их дело выиграно, хотя Гордей Карпыч, разумеется, и не надолго останется великодушным ж будет после каяться и попрекать их своим решением…
А
какого, качества ее влияние об этом
можно судить по некоторым чертам.
И даже способ продажи все еще довольно циничен и бесстыден,
как это
можно видеть на нескольких экземплярах свах, выведенных Островским в разных его комедиях.
Софья. Вижу, какая разница казаться счастливым и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка,
как можно человеку все помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
Конечно, с первого взгляда может показаться странным, что Бородавкин девять дней сряду кружит по выгону; но не должно забывать, во-первых, что ему незачем было торопиться, так
как можно было заранее предсказать, что предприятие его во всяком случае окончится успехом, и, во-вторых, что всякий администратор охотно прибегает к эволюциям, дабы поразить воображение обывателей.
Одно привычное чувство влекло его к тому, чтобы снять с себя и на нее перенести вину; другое чувство, более сильное, влекло к тому, чтобы скорее,
как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.
— А вот слушайте: Грушницкий на него особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; вот в этом-то и штука… Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет
как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Хорошо! Только вот где закорючка: в пистолеты мы не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит, — на шести шагах их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?
Неточные совпадения
Есть против этого средства, если уж это действительно,
как он говорит, у него природный запах:
можно ему посоветовать есть лук, или чеснок, или что-нибудь другое.
Анна Андреевна.
Как можно-с! Вы это так изволите говорить, для комплимента. Прошу покорно садиться.
Городничий. Ведь оно,
как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь
можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь.
Как ты думаешь, Анна Андреевна:
можно влезть в генералы?
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь
какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что
можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Анна Андреевна. Но только
какое тонкое обращение! сейчас
можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах,
как хорошо! Я страх люблю таких молодых людей! я просто без памяти. Я, однако ж, ему очень понравилась: я заметила — все на меня поглядывал.