Цитаты со словом «пьесы»
Но, по одной из тех странных, для обыкновенного читателя, и очень досадных для автора, случайностей, которые так часто повторяются в нашей бедной литературе, —
пьеса Островского не только не была играна на театре, но даже не могла встретить подробной и серьезной оценки ни в одном журнале.
Одну партию составляла молодая редакция «Москвитянина», провозгласившая, что Островский «четырьмя
пьесами создал народный театр в России», что он —
нежели правда шекспировских
пьес.
Стихи эти напечатаны в «Москвитянине» (1854 г., № 4) по поводу
пьесы «Бедность не порок», и преимущественно по поводу одного лица ее, Любима Торцова.
За «Бедную невесту», «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и «Не так живи, как хочется» Островскому приходилось со всех сторон выслушивать замечания, что он пожертвовал выполнением
пьесы для своей основной задачи, и за те же произведения привелось автору слышать советы вроде того, чтобы он не довольствовался рабской подражательностью природе, а постарался расширить свой умственный горизонт.
Нет надобности разбирать каждую
пьесу порознь, рассказывать содержание, следить развитие действия сцена за сценой, подбирать по дороге мелкие неловкости, выхвалять удачные выражения и т. п.
Все это читателям уже очень хорошо известно: содержание
пьес все знают, о частных промахах было говорено много раз, удачные, меткие выражения давно уже подхвачены публикой и употребляются в разговорной речи вроде поговорок.
Итак, предполагая, что читателям известно содержание
пьес Островского и самое их развитие, мы постараемся только припомнить черты, общие всем его произведениям или большей части их, свести эти черты к одному результату и по ним определить значение литературной деятельности этого писателя.
Мы вовсе не хотим признать за вами право давать уроки Островскому; нам вовсе не интересно знать, как бы, по вашему мнению, следовало сочинить
пьесу, сочиненную им.
В-третьих, по согласию всех критиков, почти все характеры в
пьесах Островского совершенно обыденны и не выдаются ничем особенным, не возвышаются над пошлой средою, в которой они поставлены. Это ставится многими в вину автору на том основании, что такие лица, дескать, необходимо должны быть бесцветными. Но другие справедливо находят и в этих будничных лицах очень яркие типические черты.
В-четвертых, все согласны, что в большей части комедий Островского «недостает (по выражению одного из восторженных его хвалителей) экономии в плане и в постройке
пьесы» и что вследствие того (по выражению другого из его поклонников) «драматическое действие не развивается в них последовательно и беспрерывно, интрига пьесы не сливается органически с идеей пьесы и является ей как бы несколько посторонней».
В-пятых, всем не нравится слишком крутая, случайная, развязка комедий Островского. По выражению одного критика, в конце
пьесы «как будто смерч какой проносится по комнате и разом перевертывает все головы действующих лиц».
Будучи положены в основу названных
пьес, эти случайности доказывают, что автор придавал им более значения, нежели они имеют в самом деле, и эта неверность взгляда повредила цельности и яркости самих произведений.
Во всей
пьесе Бородкин выставляется благородным и добрым по-старинному; последний же его поступок вовсе не в духе того разряда людей, которых представителем служит Бородкин.
Например, желая видеть в «Бедности не порок» апофеозу смирения и покорности старшим, некоторые критики упрекали Островского за то, что развязка
пьесы является не необходимым следствием нравственных достоинств смиренного Мити.
Поверьте, что если б Островский принялся выдумывать таких людей и такие действия, то как бы ни драматична была завязка, как бы ни рельефно были выставлены все характеры
пьесы, произведение все-таки в целом осталось бы мертвым и фальшивым.
С половины
пьесы он начинает спускать своего героя с того пьедестала, на котором он является в первых сценах, а в последнем акте показывает его решительно неспособным к той борьбе, какую он принял было на себя.
Не мудрено поэтому, что сюжеты и самые названия его
пьес вертятся около семьи, жениха, невесты, богатства и бедности.
Драматические коллизии и катастрофа в
пьесах Островского все происходят вследствие столкновения двух партий — старших и младших, богатых и бедных, своевольных и безответных. Ясно, что развязка подобных столкновений, по самому существу дела, должна иметь довольно крутой характер и отзываться случайностью.
По нашему мнению, Большов к концу
пьесы оказывается пошлее и ничтожнее, нежели во все ее продолжение.
Не явно ли и нравственное ничтожество этого человека, у которого ни разу во всей
пьесе не проявлялось чувство законности и сознания долга?
Мало этого: в его грубой душе замерли даже чувства отца и мужа; это мы видели и в первых актах
пьесы, видим и в последнем.
Как сильно выражается в этом решительная бессмысленность и нравственное ничтожество этой натуры, которая в начале
пьесы могла еще кому-нибудь показаться сильною, судя по тому страху, какой она внушает всем окружающим!..
Достижению этого же результата прекрасно содействует все развитие
пьесы и все остальные лица, группирующиеся около Большова.
Во всей
пьесе нет никаких, особенных махинаций, нет искусственного развития действия, в угоду схоластическим теориям и в ущерб действительной простоте и жизненности характеров.
Достижению постыдной цели не служат здесь лучшие способности ума и благороднейшие силы души в своем высшем развитии; напротив, вся
пьеса ясно показывает, что именно недостаток этого развития и доводит людей до таких мерзостей.
Нечего распространяться о том, что общему впечатлению
пьесы нимало не вредит и Липочка, при всей своей нравственной уродливости.
Во-первых, о ней до сих пор не было говорено ничего серьезного; во-вторых, краткие заметки, какие делались о ней мимоходом, постоянно обнаруживали какое-то странное понимание смысла
пьесы; в-третьих, сама по себе комедия эта принадлежит к наиболее ярким и выдержанным произведениям Островского; в-четвертых, не будучи играна на сцене, она менее популярна в публике, нежели другие его пьесы…
Ярче выставляются нам в последующих комедиях лица Мити в «Бедность не порок» и детей Брусковых в
пьесе «В чужом пиру похмелье», и лица девушек почти во всех комедиях Островского.
Но, упомянувши об этой
пьесе, мы считаем нужным напомнить читателям то, что сказано было нами в первой статье — о значении вообще художнической деятельности.
Здесь мы можем быть совершенно спокойны, обращая внимание единственно на воззрение автора, какое желал он выразить в
пьесе.
Критика должна сказать: «Вот лица и явления, выводимые автором; вот сюжет
пьесы; а вот смысл, какой, по нашему мнению, имеют жизненные факты, изображаемые художником, и вот степень их значения в общественной жизни».
Но и тут критика должна быть очень осторожна в своих заключениях: если, например, автор награждает, в конце
пьесы, негодяя или изображает благородного, но глупого человека, — от этого еще очень далеко до заключения, что он хочет оправдывать негодяев или считает всех благородных людей дураками.
Мы могли бы в этой комедии отыскать даже нечто противоположное, но и того не хотим, а просто укажем на факт, служащий основою
пьесы.
Мы уже видели, что основной мотив
пьес Островского — неестественность общественных отношений, происходящая вследствие самодурства одних и бесправности других.
Авдотья Максимовна в течение всей
пьесы находится в сильнейшей ажитации, бессмысленной и пустой, если хотите, но тем не менее возбуждающей в нас не смех, а сострадание: бедная девушка в самом деле не виновата, что ее лишили всякой нравственной опоры внутри себя и воспитали только к тому, чтобы век ходить ей на привязи.
А Вихорев думает: «Что ж, отчего и не пошалить, если шалости так дешево обходятся». А тут еще, в заключение
пьесы, Русаков, на радостях, что урок не пропал даром для дочери и еще более укрепил, в ней принцип повиновения старшим, уплачивает долг Вихорева в гостинице, где тот жил. Как видите, и тут сказывается самодурный обычай: на милость, дескать, нет образца, хочу — казню, хочу — милую… Никто мне не указ, — ни даже самые правила справедливости.
Но если нет, то и эта
пьеса должна вам представляться сильным протестом, захватившим самодурство в таком его фазисе, в котором оно может еще обманывать многих некоторыми чертами добродушия и рассудительности.
Ведь тебя нельзя пустить в хорошую семью: ты яд и соблазн!» И действительно, во всей
пьесе представляется очень ярко и последовательно — каким образом этот яд мало-помалу проникает в душу девушки и нарушает спокойствие ее тихой жизни.
Такое значение, очевидно, хотел придать
пьесе сам автор, и на всех вообще она производит впечатление, не восстановляющее против старого быта, а примиряющее с ним».
На это мы должны сказать, что не знаем, что именно имел в виду автор, задумывая свою
пьесу, но видим в самой пьесе такие черты, которые никак не могут послужить в похвалу старому быту.
Если эти черты не так ярки, чтобы бросаться в глаза каждому, если впечатление
пьесы раздвояется, — это доказывает только (как мы уже замечали в первой статье), что общие теоретические убеждения автора, при создании пьесы, не находились в совершенной гармонии с тем, что выработала его художническая натура из впечатлений действительной жизни.
Об Островском даже сами противники его говорят, что он всегда верно рисует картины действительной жизни; следовательно, мы можем даже оставить в стороне, как вопрос частный и личный, то, какие намерения имел автор при создании своей
пьесы.
Критика решила, что смысл
пьесы — указание вреда полуобразованности и восхваление коренных начал русского быта.
Настоящий же смысл
пьесы вот в чем.
И действительно, из
пьесы оказывается, что все слова Аграфены Платоновны справедливы.
В литературном отношении
пьесу эту признают менее других замечательною, упрекают в слабости концепции, находят натяжки в некоторых сценах и проч.
Мы не будем долго на ней останавливаться — не потому, чтоб она того не стоила, а потому, что, во-первых, наши статьи и без того очень растянулись, а во-вторых, сама
пьеса очень проста — и по интриге, и по очеркам, характеров, так что для объяснения их не нужно много слов, особенно после того, что говорено было выше.
Но есть у Островского
пьеса, где подслушан лепет чистого сердца в ту самую минуту, когда оно только что еще чувствует приближение нечистой мысли, — пьеса, которая объясняет нам весь процесс душевной борьбы, предшествующей неразумному увлечению девушки, убиваемой самодурною силою…
Пьеса эта, конечно, памятна нашим читателям, потому что она появилась в нынешнем году и обратила на себя общее внимание.
Цитаты из русской классики со словом «пьесы»
Ассоциации к слову «пьесы»
Предложения со словом «пьеса»
- Судя по всему, задачу перед драматургом заранее никто не ставил, он начал писать пьесу самостоятельно.
- На сюжет новой пьесы кукольника вдохновили слухи, ходившие по деревне.
- Только вряд ли режиссёры возьмутся ставить пьесу, в которой принцесса размахивает мечом и побеждает дракона.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «пьеса»
Значение слова «пьеса»
ПЬЕ́СА, -ы, ж. 1. Драматическое произведение для театрального представления. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПЬЕСА
Афоризмы русских писателей со словом «пьеса»
- Пьеса — это преступление, драматург — следователь. Пьеса написана, когда все нити преступления развязаны.
- Пьесу"Не все коту масленица"я кончил… Эта скорее этюд, чем пьеса; в ней нет никаких сценических эффектов, эта вещь писана для знатоков, тут главное: московский быт и купеческий язык, доведенный до точки.
- В пьесе должно быть только самое главное — драматург пусть будет беспощаден к самому себе: все, что можно убрать, хотя бы и ценное, убирать без сожаления, в жертву экономии, плотности текста и насыщенности действия.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно