Цитаты со словом «произведения»
Первое
произведение его («Картина семейного счастья») не было замечено решительно никем, не вызвало в журналах ни одного слова — ни в похвалу, ни в порицание автора.
Через три года явилось второе
произведение Островского: «Свои люди — сочтемся»; автор встречен был всеми как человек совершенно новый в литературе, и немедленно всеми признан был писателем необычайно талантливым, лучшим, после Гоголя, представителем драматического искусства в русской литературе.
Затем каждое новое
произведение Островского возбуждало в журналистике некоторое волнение, и вскоре по поводу их образовались даже две литературные партии, радикально противоположные одна другой.
Это показыванье языка было, разумеется, не совсем удобно для серьезной речи о
произведениях Островского; но и то нужно сказать, — кто же мог сохранить серьезный вид, прочитав о Любиме Торцове такие стихи...
«Отечествен. записки» постоянно служили неприятельским станом для Островского, и большая часть их нападений обращена была на критиков, превозносивших его
произведения.
Каждый представлял свои требования, и каждый при этом бранил других, имеющих требования противоположные, каждый пользовался непременно каким-нибудь из достоинств одного
произведения Островского, чтобы вменить их в вину другому произведению, и наоборот.
Другие, напротив, похваляя его за идеализацию, постоянно оговаривались, что «Своих людей» они считают
произведением недодуманным, односторонним, фальшивым даже.
При последующих
произведениях Островского, рядом с упреками за приторность в прикрашивании той пошлой и бесцветной действительности, из которой брал он сюжеты для своих комедий, слышались также, с одной стороны, восхваления его за самое это прикрашивание, а с другой — упреки в том, что он дагерротипически изображает всю грязь жизни.
Разнообразие его таланта, широта содержания, охватываемого его
произведениями, беспрестанно подавали повод к самым противоположным упрекам.
За «Бедную невесту», «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и «Не так живи, как хочется» Островскому приходилось со всех сторон выслушивать замечания, что он пожертвовал выполнением пьесы для своей основной задачи, и за те же
произведения привелось автору слышать советы вроде того, чтобы он не довольствовался рабской подражательностью природе, а постарался расширить свой умственный горизонт.
Мало того — ему сделан был даже упрек в том, что верному изображению действительности (т. е. исполнению) он отдается слишком исключительно, не заботясь об идее своих
произведений.
То — для чего предается он дидактизму, то — зачем нет нравственной основы в его
произведениях?..
И все это часто говорилось, по поводу одних и тех же
произведений, критиками, которые должны были сходиться, по-видимому, в основных воззрениях.
Никто до сих пор не дал не только полной характеристики Островского, но даже не указал тех черт, которые составляют существенный смысл его
произведений.
Но, в сущности, Островский никогда не был ни тем, ни другим, по крайней мере в своих
произведениях.
Вот почему
произведения Островского постоянно ускользали из-под обеих, совершенно различных мерок, прикидываемых к нему с двух противоположных концов.
Это им не понравилось, и самый нелепый из критиков так называемой западнической партии выразил свое суждение, тоже очень категорическое, следующим образом: «Дидактическое направление, определяющее характер этих
произведений, не позволяет нам признать в них истинно поэтического таланта.
Отвергнувши эту, заранее приготовленную, мерку, критика должна была бы приступить к
произведениям Островского просто для их изучения, с решительностью брать то, что дает сам автор.
К счастию, публика мало заботилась о критических перекорах и сама читала комедии Островского, смотрела на театре те из них, которые допущены к представлению, перечитывала опять и таким образом довольно хорошо ознакомилась с
произведениями своего любимого комика.
Итак, предполагая, что читателям известно содержание пьес Островского и самое их развитие, мы постараемся только припомнить черты, общие всем его
произведениям или большей части их, свести эти черты к одному результату и по ним определить значение литературной деятельности этого писателя.
При этом считаем нужным предупредить, что мы не задаем автору никакой программы, не составляем для него никаких предварительных правил, сообразно с которыми он должен задумывать и выполнять свои
произведения.
Признавая такие требования вполне справедливыми, мы считаем за самое лучшее — применить к
произведениям Островского критику реальную, состоящую в обозрении того, что нам дают его произведения.
Если в
произведении разбираемого автора эти причины указаны, критика пользуется и ими и благодарит автора; если нет, не пристает к нему с ножом к горлу, как, дескать, он смел вывести такое лицо, не объяснивши причин его существования?
Реальная критика относится к
произведению художника точно так же, как к явлениям действительной жизни: она изучает их, стараясь определить их собственную норму, собрать их существенные, характерные черты, но вовсе не суетясь из-за того, зачем это овес — не рожь, и уголь — не алмаз…
Во-первых, всеми признаны в Островском дар наблюдательности и уменье представить верную картину быта тех сословий, из которых брал он сюжеты своих
произведений.
Предоставляя это гг. Алмазову, Ахшарумову и им подобным, мы изложим здесь только те результаты, какие дает нам изучение
произведений Островского относительно изображаемой им действительности.
В
произведениях талантливого художника, как бы они ни были разнообразны, всегда можно примечать нечто общее, характеризующее все их и отличающее их от произведений других писателей.
Его непосредственное чувство всегда верно указывает ему на предметы; но когда его общие понятия ложны, то в нем неизбежно начинается борьба, сомнения, нерешительность, и если
произведение его и не делается оттого окончательно фальшивым, то все-таки выходит слабым, бесцветным и нестройным.
Напротив, когда общие понятия художника правильны и вполне гармонируют с его натурой, тогда эта гармония и единство отражаются и в
произведении.
Тогда действительность отражается в
произведении ярче и живее, и оно легче может привести рассуждающего человека к правильным выводам и, следовательно, иметь более значения для жизни.
Будучи положены в основу названных пьес, эти случайности доказывают, что автор придавал им более значения, нежели они имеют в самом деле, и эта неверность взгляда повредила цельности и яркости самих
произведений.
Люди, которые желали видеть в Островском непременно сторонника своей партии, часто упрекали его, что он недостаточно ярко выразил ту мысль, которую хотели они видеть в его
произведении.
Поверьте, что если б Островский принялся выдумывать таких людей и такие действия, то как бы ни драматична была завязка, как бы ни рельефно были выставлены все характеры пьесы,
произведение все-таки в целом осталось бы мертвым и фальшивым.
По схоластическим требованиям,
произведение искусства не должно допускать случайности; в нем все должно быть строго соображено, все должно развиваться последовательно из одной данной точки, с логической необходимостью и в то же время естественностью!
По нашему же мнению, для художественного
произведения годятся всякие сюжеты, как бы они ни были случайны, и в таких сюжетах нужно для естественности жертвовать даже отвлеченною логичностью, в полной уверенности, что жизнь, как и природа, имеет свою логику и что эта логика, может быть, окажется гораздо лучше той, какую мы ей часто навязываем…
Мы только пользуемся случаем высказать его по поводу
произведений Островского, у которого везде на первом плане видим верность фактам действительности и даже некоторое презрение к логической замкнутости произведения — и которого комедии, несмотря на то, имеют и занимательность и внутренний смысл.
Признавая главным достоинством художественного
произведения жизненную правду его, мы тем самым указываем и мерку, которою определяется для нас степень достоинства и значения каждого литературного явления.
Так мы полагаем поступить и с
произведениями Островского.
Все предыдущее изложение привело нас до сих пор к признанию того, что верность действительности, жизненная правда — постоянно соблюдаются в
произведениях Островского и стоят на первом плане, впереди всяких задач и задних мыслей.
Для этого-то и необходимо реальное рассмотрение того, что есть в его
произведениях.
Островский умеет заглядывать в глубь души человека, умеет отличать натуру от всех извне принятых уродств и наростов; оттого внешний гнет, тяжесть всей обстановки, давящей человека, чувствуются в его
произведениях гораздо сильнее, чем во многих рассказах, страшно возмутительных по содержанию, но внешнею, официальною стороною дела совершенно заслоняющих внутреннюю, человеческую сторону.
С этими предварительными соображениями вступим теперь в этот мир, открываемый нам
произведениями Островского, и постараемся всмотреться в обитателей, населяющих это темное царство. Скоро вы убедитесь, что мы недаром назвали его темным.
Таковы люди, таковы людские отношения, представляющиеся нам в «Семейной картине», первом, по времени,
произведении Островского.
Во-первых, о ней до сих пор не было говорено ничего серьезного; во-вторых, краткие заметки, какие делались о ней мимоходом, постоянно обнаруживали какое-то странное понимание смысла пьесы; в-третьих, сама по себе комедия эта принадлежит к наиболее ярким и выдержанным
произведениям Островского; в-четвертых, не будучи играна на сцене, она менее популярна в публике, нежели другие его пьесы…
Что касается лично до нас, то мы никому ничего не навязываем, мы даже не выражаем ни восторга, ни негодования, говоря о
произведениях Островского.
Мы уже замечали, что общие идеи принимаются, развиваются и выражаются художником в его
произведениях совершенно иначе, нежели обыкновенными теоретиками.
Он мог брать для своих изображений не те жизненные факты, в которых известная идея отражаемся наилучшим образом, мог давать им произвольную связь, толковать их не совсем верно; но если художническое чутье не изменило ему, если правда в
произведении сохранена, — критика обязана воспользоваться им для объяснения действительности, равно как и для характеристики таланта писателя, но вовсе не для брани его за мысли, которых он, может быть, еще и не имел.
Если он, например, силится возвести какое — нибудь лицо во всеобщий тип, а критика докажет, что оно имеет значение очень частное и мелкое, — ясно, что автор повредил
произведению ложным взглядом на героя.
Таковы должны быть, по нашему мнению, отношения реальной критики к художественным
произведениям; таковы в особенности должны они быть к писателю при обозрении целой его литературной деятельности.
Говоря об отдельном
произведении, критика может увлекаться частностями и ставить в вину писателю то, что им лишь недостаточно выяснено.
Цитаты из русской классики со словом «произведения»
Ассоциации к слову «произведения»
Синонимы к слову «произведения»
Предложения со словом «произведение»
- При этом художественные образы произведений искусства являются специфической формой отражения и познания жизни в её конкретных и индивидуальных проявлениях.
- Сюда относят все открытия в науке, технике, механике, генной инженерии, квантовой физике, а также создание музыкальных, литературных художественных произведений.
- Большая часть литературных произведений являлась художественной формой мифов.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «произведение»
Какими бывают «произведения»
Значение слова «произведение»
Афоризмы русских писателей со словом «произведение»
- Для того, чтоб литературное произведение заслужило титул художественного — необходимо придать ему совершенную словесную форму, эту форму придаёт: рассказу и роману простой, точный, ясный, экономный язык…
- Контакт читателя с писателем, приобщение к некоему волнующему секрету, известному только им двоим, которые означают, что их встреча произошла при посредстве настоящего художественного произведения.
- Написать хорошее произведение случайно невозможно.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно